Месть: Меган, Гарри и война между Виндзорами. Глава 23. Свадьба
Богатый принц в величественном замке в окружении 600 гостей женится на прекрасной девушке, а затем под восторженные возгласы тысяч обожающих горожан уезжает в карете, запряженной лошадьми, – эта сказка была прекрасно поставлена Виндзорами и могла бы поспорить с голливудскими постановками.
Семья разделилась. Уильям и Кейт были настроены скептически, в то время как Чарльз и королева чувствовали облегчение от того, что Гарри выбрал женщину со здравым смыслом и интеллектом, которая, по-видимому, была готова взять на себя общественную роль. Но, как и в большинстве семей накануне свадьбы, ожидалось, что неизбежная напряженность закончится в день свадьбы.
Свадьбы символизируют союз двух семей и их друзей. Список гостей пары бросал вызов этому условию и отражал намеренную отстраненность Гарри от своего прошлого. Несколько членов Королевской семьи – двоюродные братья, дяди и тети – были удивлены, что их не пригласили. Были исключены и политики, в том числе премьер-министр и Дональд Трамп. Несмотря на презрение, он отказался критиковать Меган в телевизионном интервью Пирса Моргана о критике Меган его женоненавистничества. «Что ж, я все еще надеюсь, что они счастливы», — сказал Трамп с необычным для него тактом.
По всему графству многие, кто помогал Гарри в ранние годы, учил его играть в поло, оказывал гостеприимство, возил его на сафари в Африку и заботился о нем в годы после смерти Дианы, не могли понять, почему они не были приглашены. По отдельности никто не мог понять этого пренебрежения, пока они не пришли к общему выводу. Все они считались бесполезными для Гарри в будущем. Список гостей, на который сильно повлияла Меган, проигнорировал ностальгию и благодарность. Основное внимание было уделено их переосмыслению.
«Мыши не должны жениться на крысах», — заявил один недовольный английский землевладелец.
Самым заметным исключением была собственная семья Меган. Выражая удивление королевы, Чарльз был озадачен тем, что, кроме Дориа, не был приглашен ни один родственник.
«Меган поднялась в социальном плане и забыла о нас, — сказал Майк Маркл, ее 80-летний дядя. — Я думаю, что так происходит, когда ты принадлежишь к низшему классу и пытаешься подняться над реальностью своей ситуации. Она примадонна, потому что он [Томас] действительно хорошо к ней относился».
Саманта Маркл считала, что ее единокровная сестра не пригласила на свадьбу всех своих родственников, чтобы они не могли раскрыть ложь, которую она рассказала Гарри и другим о своей жизни. Вместо них Меган пригласила своих подруг и поклонников, в том числе владельца отеля Джона Фитцпатрика, ее близкого друга из Нью-Йорка. Менее заметными, но более важными были те, кто поддерживал ее голливудский профиль: ее лос-анджелесские агенты, юристы и консультанты по рекламе – Келли Томас Морган занимала главное место в часовне. За ними сидели ее коллеги-актеры из «Форс-мажоров». Многие не ожидали этого приглашения. Все они остановились вместе в отеле Ascot и отметили, что их не пригласили на вечерний ужин. Из их регулярных бесед с Меган они предположили, что она хочет повысить свою известность с одобрения Королевской семьи.
Приглашение знаменитостей не было чем-то необычным для Виндзоров. Чарльз часто приглашал актеров и писателей на вечеринки по выходным в Сандрингеме. Аналогичным образом, вполне приемлемым было приглашение на их свадьбу бизнесменов. Кейт и Уильям пригласили главу Audi UK на свою свадьбу в знак благодарности за поставку автомобилей на щедрых условиях.
Среди звездной пыли, запечатлевшей гламур свадьбы Гарри и Меган, были Дэвид и Виктория Бекхэм, Джеймс Корден, Элтон Джон, Серена Уильямс, а также Джордж и Амаль Клуни. Никто не верил, что Меган знала Клуни, но Дворец настаивал на том, что Гарри когда-то встречался с актером. Приянка Чопра, индийская актриса, была знакомой Меган. Самым большим сюрпризом стало приглашение Опры Уинфри, знаменитой 64-летней американской ведущей ток-шоу. Опра, конечно, не была подругой Меган. Они встретились в первый и единственный раз за два месяца до этого. Как и многие другие гости, Опра знала, что эти отношения будут полезны. Как и Меган. Быть в окружении голливудской королевской семьи означало бы прочно укорениться в Америке.
Необычным было то, что дворец не опубликовал список приглашенных на свадьбу. Идентификация гостей зависела от того, следили журналисты или за социальными сетями знаменитостей. Многие гости не могли удержаться от того, чтобы не выложить в Instagram сообщения и фотографии о своей одежде, отелях и поездке в часовню Святого Георгия.
Блестящая церемония привлекла десятки тысяч людей, которые стояли в ярком солнечном свете на улицах за пределами замка. Для них Королевская семья олицетворяла британскую идентичность – человеческую и испорченную, но в то же время порядочную и внимательную. Более десяти миллионов британцев смотрели по телевизору, как гости прибывали и занимали свои места. Меган была бы недовольна тем, что свадьбу Кейт посмотрели 17,6 миллиона человек, а свадьбу Дианы — 28 миллионов. Однако она могла быть уверена, что многие миллионы людей наблюдали за происходящим в Америке и других странах.
Среди них, лежа на гостиничной кровати, чтобы избежать любопытных журналистов, Томас Маркл ворчал, что знает больше голливудских гостей в первых двух рядах, чем его дочь. Он работал со всеми ними, включая Джорджа Клуни в ситкоме «Друзья на всю жизнь». Он пришел к выводу, что это была одна из нескольких причин, по которым Меган бросила его за несколько месяцев до свадьбы. «Она никогда по-настоящему не хотела, чтобы я был там», — заключил он. Дориа, как он убедился, тоже испытала облегчение из-за его отсутствия. Одетая так, как предложила Меган, Дория сидела спокойная и одинокая. Мало кто мог понять, почему она приехала не в сопровождении хотя бы подруги. Все предполагали, что это был ее собственный выбор, а не выбор Меган.
Напротив Дории сидели Кейт и Камилла. Кейт была непроницаема. Решив надеть традиционное сшитое на заказ пальто Alexandra McQueen, которое она уже надевала, она дала понять Меган, что они не соперницы. В отличие от Меган, Кейт в конечном итоге станет королевой.
Ожидающие у алтаря Уильям и Гарри, одетые в синие (черные же?) королевские мундиры, производили стойкое впечатление глубокой дружбы и взаимной поддержки. Ровно за пять минут до начала церемонии прибыла королева. Рядом с ней без посторонней помощи шел Филипп. Гордый 96-летний мужчина мужественно скрывал свое недавнее недомогание после операции на бедре и боль от сломанного ребра. Он отказался воспользоваться тростью.
Королевская семья сидела лицом к лицу с голливудскими знаменитостями через проход. Чарльз и архиепископ Кентерберийский устроили праздник мультикультурализма. Для Чарльза, у которого были прочные отношения с афро-карибским сообществом Великобритании, приглашение афроамериканскому епископальному епископу Майклу Карри из Чикаго прочитать проповедь и включение в программу выступления 19-летней виолончелистки Шеку Канне-Мэйсон стало сигналом всему миру о том, что Британская королевская семья искренне поддерживала мультикультурализм.
Точно в указанный в расписании момент Меган прибыла в часовню на «Роллс-Ройсе», том самом автомобиле, который вез Уоллис Симпсон, разведенную американку и жену герцога Виндзорского, на похороны ее мужа в 1972 году. Выбор чиновника был осознанным. Сопровождающий офицер, открывший дверь, не предложил никакой помощи. После ее грубости во время репетиции накануне, объяснил офицер, ни у кого не было добрых чувств по отношению к невесте.
Вид невесты в белом платье от Givenchy от английского дизайнера Клэр Уэйт Келлер был чисто голливудским. Под безукоризненно голубым небом и в полном одиночестве Меган гордо стояла у входа в часовню. Без сопровождения отца она вошла. Этот феминистский жест, как сообщает CNN, доказал, что Меган «сильная, независимая женщина, которая готова бросить вызов королевским нормам». После того, как она прошла в одиночестве половину пути, Чарльз присоединился к невесте, чтобы завершить путь к алтарю.
«Спасибо, папа, — сказал Гарри. — Ты выглядишь потрясающе», — прошептал он своей невесте. Она улыбнулась. Когда она сказала: «Да», транслируемое по всему Виндзору, громкие приветствия с переполненных улиц эхом отдались в часовне и за ее пределами. Обычная точность королевских мероприятий была утрачена после того, как епископ Карри проигнорировал ее указание вести проповедь в течение шести минут. Он бурно проповедовал в течение 14-минут, его буйные песнопения, сопровождаемые евангельским хором, поющим «Останься со мной», вызвали улыбки у одних и раздражение у других. В конце службы Чарльз задумчиво взял за руку неуверенную Дорию и вывел ее из часовни.
Когда Гарри и Меган вышли на солнечный свет, свадьбу приветствовали как триумф. «Волшебно современная королевская свадьба» — таков был заголовок на первой полосе Daily Mail, перекликающийся с громким одобрением публики. Повсеместно церемония была расценена как прекрасный пример умелой модернизации монархии. Никто не сомневался, что эта пара принесет пользу стране и укрепит Королевскую семью. Надежда монархии на Уильяма и Кейт – крепкую, любящую, современную семью, — а теперь еще и на Гарри и Меган, символизировала уверенное вступление Великобритании в XXI век.
Журналист и писатель Тони Парсонс засвидетельствовал для The Sun оптимизм толпы в Виндзоре. Стоя на утоптанном тротуаре и наблюдая, как Гарри и Меган проезжают мимо в открытом экипаже Ascot Landau, он отметил, что глубокие, горькие разногласия, вызванные референдумом о вступлении Великобритании в ЕС в 2016 году, казалось, растаяли: «Это была свадьба, которая дала нам всем повод быть веселыми, и радость была повсюду… Это была королевская свадьба для многонациональной, многокультурной страны, которой стала Великобритания».
Радость продолжалась для 200 гостей, которых Чарльз приветствовал на вечернем ужине в стеклянном шатре на территории Фрогмор-хауса. На вечеринку не позвали детей Камиллы, Тома и Лору Паркер Боулз, а также несколько самых старых друзей Гарри, включая Тома Инскипа.
«Меган слишком сильно изменила Гарри, — позже сказал Инскип, потрясенный тем, что его не пригласили. — Мы его потеряли».
Зато на ужине присутствовали Опра Уинфри, Идрис Эльба, Джеймс Корден и Джордж Клуни. Актер нагло воспользовался моментом для саморекламы. Будущему мужу принцессы Евгении, Джеку Бруксбэнку, менеджеру бара, которого повысили до должности посла бренда текилы Casamigos Джорджа Клуни, было поручено разливать бренд Clooney для гостей в течение всего вечера.
«Мой дорогой Гарри, я так рад за тебя», — сказал Чарльз во время своей речи после ужина. Гарри, по его словам, «большой человек с большим сердцем», нашел свою идеальную жену. Речь Меган была сентиментальной, но в то же время немного угрожающей. Встреча с Гарри, по ее словам, была «любовью с первого взгляда». Она «наконец-то нашла своего принца». Поблагодарив Королевскую семью за радушный прием, она пообещала начать активно поддерживать ее. «Вот почему я здесь», — сказала она под аплодисменты. «Давай!» — закричали американские гости.
К тому времени – всего через два часа после свадьбы – официальный сайт королевской семьи добавил новую веб-страницу герцогини Сассекской. Гордостью Меган, как говорилось на странице, было то, что она была «женщиной и феминисткой» и с 11 лет выступала в защиту женщин, девочек и бедных. Рядом с ее фотографией во время «учебной миссии» в Индию на веб-сайте упоминался ее интерес к «стигматизации управления менструальным здоровьем». Некоторые из пожилых британских гостей задавались вопросом, не воображает ли себя Меган британским эквивалентом Мишель Обамы.
Естественно, Уильям тактично похвалил Меган как сестру, которой у него никогда не было, и как лучшее, что случилось с «Хазом», которого он дразнил так из-за его лысины. Затем началась вечеринка. Пока Бруксбэнк разливал текилу марки Клуни, Джеймс Корден устроил танцевальный конкурс. Чарльз танцевал со своими сыновьями и ждал фейерверка. Впечатленный зрелищем, Чарльз спросил Гарри, кто заплатил за это. «Ты, папа», — ответил его сын.
Чарльз рано ушел с вечеринки, не зная, какая часть счета в 32 миллиона фунтов досталась ему. Несмотря на это последнее бремя, в этот особенный день он устроил незабываемый праздник. Три дня спустя Times осветила свадебное обещание Меган активно поддерживать королевскую семью.
«Легионы ее поклонников, — прокомментировала газета, — видят в ней принцессу, а не проповедницу». Даже сторонники ее феминизма, предположила газета, надеялись, что она понимает «тонкую грань, которую не нужно переступать на публике». Газета продолжила: «Очевидно, что она не намерена отказываться от своей активности, и все же это сопряжено с явным риском. Активность легко проникает в политику, а железный закон конституционной монархии, частью которой она сейчас является, держаться подальше от политики, если они хотят, чтобы она выжила». Предупреждение было недвусмысленным:
«В своей новой роли она принцесса, а не политик. Ей придется найти способ довольствоваться этим. Герцогини не ведут кампании и битвы».
Но эта взвешенная осторожность понравилась не всем. Том Брэдби, тележурналист, известный своей дружбой с Уильямом и Гарри, предвидел проблемы, если дворцовые чиновники не поддержат требования Меган. Написав в Sunday Times, очевидно, от имени Сассексов и зная о напряженности в отношениях между Меган и ее сотрудниками, Брэдби похвалил Меган, которая «еще ни разу не ошиблась на публике». Он восхвалял ее «смешанное расовое происхождение» как «мечту отдела по связям с общественностью… чтобы освежить королевский бренд». Сассексы, заявил он, могут быть «прирожденными звездами семьи, [но] это будет сложный баланс».
Другие авторы разделились во мнениях по поводу этого брака. Марго Джефферсон, автор книги «Негроландия», возвела Меган в ранг «сознательной к достижениям» черной буржуазии. Гарри, по ее мнению, повезло, что он «женился» на женщине с деньгами и мнением. Джун Сарпонг, телеведущая, сообщала, что «члены королевской семьи начинают походить на всех нас». Но Кехинд Эндрюс, ярый профессор изучения проблем чернокожих в Бирмингемском городском университете, был язвителен: «Королевская семья, пожалуй, самый узнаваемый символ белизны в мире. Абсурдно думать, что одна чернокожая женщина может преобразовать учреждение, столь глубоко укоренившееся в колониализме». Для профессора Эндрюса Меган была недостаточно черной. Ее кожа, сказал он в эфире CNN, была слишком светлой, ее волосы не были афроамериканскими, а нос не был плоским.
«Она олицетворяет, — писал он, — образ Черноты, который нам продали как приемлемый и товарный».
В те первые дни после свадьбы Меган продолжала сохранять контроль над событиями. Точно так же, как содержался в секрете список приглашенных на свадьбу, место проведения медового месяца пары было тщательно охраняемым секретом.
«Если Меган не сможет справиться с жизнью в королевском аквариуме с золотыми рыбками, — предположил один наблюдатель, не подозревающий о растущем напряжении во дворцах, — никто не сможет».
Меган продолжала переписываться с Опрой Уинфри. Обрадованная признанием, Меган была в восторге от того, что Опра посетила Дорию. Ее единственные опасения были направлены на тех, кто находился в Кенсингтонском дворце: ее сотрудников и Кембриджей. Никто не знал, что она оставалась в постоянном контакте со всеми своими консультантами в Калифорнии – юристом, бизнес-менеджером и пиарщиками.
