Чтобы угодить Гарри, королева согласилась отказаться от многовековых традиций. Меган должна была быстро войти в Королевскую семью еще до свадьбы. Через две недели после окончания Игр Invictus, 12 октября, Гарри в Букингемском дворце представил Меган королеве. За чаем и бутербродами монарх официально одобрила помолвку своего внука. У 91-летней королевы не было выбора. По-видимому, она уже встречалась с Меган в Виндзорском парке. Во время мимолетной, неожиданной встречи Меган, по ее словам, сделала неудачный реверанс.
Во время официальной встречи во дворце, как Гарри описывал позже, корги королевы, которые в течение предыдущих 33 лет лаяли на него, лежали у ног Меган и виляли хвостами. Меган описала эту сцену как «очень милую».
Месяц спустя Меган закончила собирать свои вещи в Торонто и улетела в Лондон, чтобы начать свою новую жизнь, или «новую главу», как она предпочитала ее называть. Успешное вхождение в Королевскую семью требовало усилий и воображения. Большинство новичков терпели поражение. Не только Диана и Сара Фергюсон были изгнаны, но и первый муж принцессы Анны Марк Филлипс. Даже Миддлтоны были грубо отвергнуты несколькими женщинами при дворе, пока Уильям не потребовал лучшего отношения.
Меган была бенефициаром этих ошибочных суждений. В ожидании официального объявления о помолвке дворцовые чиновники согласились с тем, что для того, чтобы облегчить вхождение в семью, ей нужны рекомендации относительно ограничений, принятых всеми членами королевской семьи. Гарри утверждал, что он предупредил Меган: «Ты знаешь, во что ввязываешься. Это важно, и это нелегко для всех».
Если это так, то никто прямо не спросил Меган, понимает ли она, что британская монархия выжила только благодаря поддержке 70% британцев, стремясь оставаться трезвой и бесспорной. Никто не объяснил ей, что большинство изменений, вносимых для обеспечения модернизации и выживания короны, были незаметны широкому кругу людей. Но с другой стороны, никто не помнит, чтобы Меган задавала какие-либо подробные вопросы до того, как 27 ноября 2017 года было официально объявлено о помолвке.
В 10 утра Меган, одетая в платье Ralph & Russo стоимостью 56 000 фунтов стерлингов от бренда, пользующегося популярностью у Наоми Кэмпбелл и Дженнифер Лопес, вошла в Затонувший сад Кенсингтонского дворца. Пока Гарри сиял, фотографам дали время сделать снимки. Они заметили, что Меган не сводила глаз со своего жениха, и записали, как она гладила Гарри по спине, когда они возвращались во дворец. Это заметное тактильное ободрение станет характерной чертой их публичных выступлений. Кто-то считал, что это было по-матерински, другие — видели собственнический жест.
Модницы были в восторге. В отличие от Кейт, которая надела модное платье Reiss для объявления о своей помолвке, Меган не носила «этичную» одежду. Ее одежду и аксессуары, которые она носила с «уверенным чувством стиля», расхваливали как «аутентичные».
«Меган очень стильная, — сказал один из комментаторов. — Она просто становится неотразимой. Ее подход очень прост. Она просто хочет выглядеть лучшей версией себя».
При поддержке Меган Гарри ожидал, что общественность и средства массовой информации увидят его именно таким, каким он хотел. В последовавшем за этим 20-минутном телевизионном интервью ВВС Гарри рассказал Мишалю Хусейну, что с первого момента их встречи он знал, что Меган — «Та самая».
Уравновешенная и уверенная в себе Меган сказала, что на первых встречах она ничего не знала о Гарри. Не моргнув глазом, она заявила, что не проводила никаких исследований о Гарри до свидания вслепую. Все, что она узнала о нем, произошло, по ее словам, в течение 18-месячного «действительно аутентичного и органичного процесса обучения»… когда она «вкладывала время и энергию», «сосредоточившись на том, кто мы как пара».
Затем, без тени сомнения, она добровольно заявила, что «Кэтрин была просто замечательной». «Потрясающе, — согласился Гарри, — как и Уильям. Фантастическая поддержка». Вся семья Гарри оказала «абсолютно твердую поддержку». Диана, он был уверен, присутствовала при «этом безумном путешествии». Она и Меган были бы «два сапога пара… Я думаю, она была бы на седьмом небе от счастья, прыгала бы вверх–вниз — знаете, так волновалась за меня».
Наконец, Гарри рассказал, что позвонил Томасу Марклу, чтобы попросить руки Меган.
Затем, чтобы уйти от образа, созданного Vanity Fair, Меган представила себя жертвой жестокого мира СМИ: «Я никогда не была частью бульварной культуры и жила относительно спокойной жизнью, — объяснила она. — Существует ошибочное мнение, что, поскольку я работала в индустрии развлечений, то я была с этим знакома». Представляя себя противоположностью Кейт, она сказала: «Я не рассматриваю [брак с Гарри] как отказ от чего-либо. Я рассматриваю это как перемену. Это новая глава». Она будет использовать свою «новую платформу» с Гарри. «Мы оба желаем перемен к лучшему. Предстоит многое сделать». На своей первой встрече они договорились о «разных вещах, которые мы хотели бы сделать в мире, и о том, насколько страстно мы хотели видеть перемены».
Гарри согласился: «Мы фантастическая команда. …и со временем мы надеемся оказать как можно большее влияние».
Меган добавила: «Когда у вас появляется доступ или голос, к которому люди будут прислушиваться, с этим приходит большая ответственность, к которой я отношусь серьезно».
Подтекст был недвусмысленным: как член Королевской семьи, она будет вести кампанию за свои интересы и игнорировать королевское евангелие бесспорной беспристрастности.
За редким исключением, газеты были в восторге. Журналист Роберт Лейси приветствовал появление в королевской семье потомка смешанной расы от порабощенных предков как «блестящий шаг вперед». Он был уверен, что Меган повысит привлекательность Королевской семьи, особенно среди меньшинств и молодежи.
В Daily Telegraph ее назвали «лучшим, что случилось с Фирмой за последние десятилетия, и, возможно, она более харизматична, чем все остальные, вместе взятые».
The Sunday Times согласилась: «Она может привести доводы в пользу монархии 21-го века».
Другие были благодарны, что Гарри не выбрал «скучную Слоан или хилую аристократку… Все это слишком потрясающе, и она тоже». Ричард Кей, журналист Daily Mail, близкий к Диане, был в таком же восторге: «Опьяненный молодой женщиной, которой не только пришлось пробивать себе дорогу в мире, но и преодолевать его предрассудки», Гарри выбрал женщину, какой хотела бы быть Диана. Кей даже предположил, что Меган может стать «следующей Дианой с точки зрения глобальной привлекательности». С новой Дианой будущее монархии выглядело «захватывающим».
Сара Вайн отметила, что Меган, будучи на три года старше Гарри, была похожа на мать, заботясь и подбадривая его. «Она обеспечивает взрослое, стабильное присутствие для маленького потерянного мальчика… она откажется от всего, чтобы выйти замуж за принца».
Тревор Филлипс, выдающийся чернокожий комментатор, говорил за многих: «Это очень важно, что она гордится своей этнической принадлежностью. Цветные люди воспримут это, как очень позитивный, современный подход».
Неизбежно, нашлось несколько циников. «Она не ездит верхом и ненавидит стрельбу? — спросил один из них. — Впишется ли она в круг аристократов, которые окружают Гарри?»
Другой со знанием дела спросил, нравилась ли Меган ближайшим друзьям Гарри, «Скиппи» Инскипу и Гаю Пелли. Но самый враждебный комментарий был от подруги её детства Нинаки Придди. Она написала: «Настырная Принцесса получает именно то, что хочет, и Гарри понравилась ее игра. Она всегда была очарована Королевской семьей. Она хочет быть принцессой Дианой-2. Она умело сыграет свою роль, но мой совет ему — действовать осторожно». Разочаровавшись в их дружбе, Придди продала свою историю и большой фотоальбом почти за 150 000 фунтов стерлингов.
Даже Тревор Энгельсон насмешливо представил фильм о разведенном мужчине, спорящем об опеке над своими детьми со своей бывшей женой после того, как она вышла замуж за принца.
Внимательно изучив ее телеинтервью, осторожный наблюдатель Стивен Гловер отметил «навыки саморекламы» Меган и то, что с ее «острым коммерческим умом [она] далека от того, чтобы быть съежившейся фиалкой». Если Меган взяла на себя «миссию по продвижению бренда Маркл», предположил Гловер, ей было суждено вступить в конфликт с «осторожным брендом Виндзор». Он заключил: «Последнее, в чем нуждается Королевская семья, — это громкий активист из-за океана, шумно поддерживающий глобальные цели».
Но в других странах мира эти подозрения игнорировались. Американские СМИ восторженно отзывались о «самом завидном холостяке в мире». Заголовок New York Post «Она великолепна, она талантлива, она филантропична» перекликался с заголовком Washington Post «Она американка, и она потрясающая».
Биография Меган была лестной: «Как и ее королевский кавалер, Маркл — страстная гуманистка. Она часто ведет пропагандистскую работу для Организации Объединенных Наций и World Vision Canada, путешествуя по всему миру, чтобы продвигать гендерное равенство и доступ к чистой воде». Четыре поездки за два года оказались бесценными.
***
Букингемский дворец также тщательно изучил интересы Меган. Проницательная королева убедила Саманту Коэн отозвать свое заявление об отставке, которое было подано после того, как был уволен Гейдт. Мать троих детей согласилась в качестве личного секретаря помочь Меган во время свадьбы и после нее. Под руководством Коэн была собрана команда из 14 молодых, умных и опытных чиновников, включая Джейсона Кнауфа, чтобы познакомить Меган с причудами и ожиданиями королевской жизни и служения нации. Во Дворце сказали, что у нее будет шесть месяцев на то, чтобы слушать и учиться.
Среди дополнительного персонала были подполковник Нана Кофи Твумаси-Анкра из дворцовой службы и леди Сьюзан Хасси, фрейлина королевы с 1960 года. Хасси и другие близкие друзья королевы посетили Меган в Ноттингемском коттедже, чтобы предложить помощь и совет.
Учитывая пожелание королевы о том, что женщина смешанной расы должна почувствовать себя желанной гостьей, команда Коэн тактично попыталась понять проблемы Меган, ее приоритеты и то, как можно реализовать ее амбиции. В течение нескольких часов они обсуждали пути решения проблем и то, как она должна чувствовать себя частью Королевской семьи. В ответ Меган настаивала на том, что не позволит Букингемскому дворцу формировать ее, а останется независимой. Она не хотела, чтобы Фирма диктовала ей свои мысли и действия. В ее поведении чувствовалась уверенность. Мало кто недооценивал слона в комнате – решительно независимую позицию Меган, – но никто не ожидал, что грядет битва. Придворные ожидали, что она присоединится к их обществу с безоговорочной преданностью короне.
В своем последующем интервью с Опрой Уинфри и в других интервью Меган осудила персонал Дворца за то, что он с самого начала не обсудил с ней ее потребности и цели. Но еще до интервью с Опрой Омид Скоби точно отразил мнение Меган, и это противоречило версии, которую Меган предложила миру позже по телевидению:
«Королева была замечательной, теплой и щедрой по отношению к новой герцогине, — написал он. — Она позаботилась о том, чтобы Меган знала, что происходит. Чарльз позаботился о том, чтобы Меган поддерживали, когда она преодолевала взлеты и падения жизни на глазах у общественности».
Только от Кейт Меган не чувствовала поддержки. Через некоторое время она пожаловалась, что Кейт не приняла ее должным образом. Разница в происхождении и опыте делала их маловероятными родственными душами. У них было мало общего. В своих личных отношениях Меган редко терпела или шла на компромисс с женщиной с совершенно иными интересами. Кейт была признана противником, с которым приходилось считаться. Различия не были очевидны во время первого публичного выступления Меган.
Морозным утром 1 декабря большая толпа ждала молодоженов в Ноттингеме. В тот момент, когда их увидели, началась Меган-мания. «Сейчас нам нужна магия», — крикнул один из ее многочисленных поклонников, когда уверенная и спокойная американка приветствовала толпу вместе с Гарри. Она даже подарила грелку для рук женщине, которая жаловалась на холод. Гарри и Меган были готовы к тому, чтобы их полюбила британская публика.
Благоприятное освещение в средствах массовой информации понравилось Меган. Проводя сравнения с Кейт, один писатель сообщил, что в отличие от Меган герцогиня Кембриджская была слишком официальна и не так гламурно одета. Обсуждая со своими сотрудниками в Кенсингтонском дворце свою популярность, Меган приписала свой успех тому, что она была уникальной и особенной, а Гарри подтвердил это. По его мнению, звездная пыль Дианы падала на Меган. Никто из сотрудников Меган добровольно не признался, что Меган особенная только потому, что она член Королевской семьи.
Менее чем через месяц после объявления о помолвке одна из ее сотрудниц спросила себя: «Она станет знаменитой, но будет ли она членом королевской семьи?»
Меган боялась своей семьи. В своих телефонных звонках Томасу Марклу в Росарито Меган продолжала призывать его «залечь на дно». Ему было приказано не только ничего не говорить, но даже не появляться на публике. Его адрес по-прежнему был неизвестен.
6 декабря 2017 года приказ Меган Томасу Марклу стал бесполезным. Том-младший продал журналисту адрес своего отца. Репортер Daily Mirror в тот же день появился возле дома Томаса Маркла. На вопрос, будет ли он сопровождать Меган к алтарю, Томас ответил: «Да, я бы с удовольствием». Затем он добавил: «Я очень рад. Я в восторге. Мне жаль. Ты же знаешь, я не могу давать интервью». Он сделал все, что мог.
На первых фотографиях был изображен растрепанный, полный мужчина. На следующий день Томаса остановили на узкой дороге возле его дома. «Подарок для вас», — сказал британский журналист, протягивая удивленному мужчине бутылку шампанского и пакетик британского чая.
В течение нескольких часов армия журналистов и фотографов собралась на узкой пыльной дороге перед его бунгало.
«Весь ад вырвался на свободу, — сказал он своей дочери из своей тесной гостиной. — Я в осаде».
Меган была доведена до исступления, усугубленного его рассказом о шампанском.
«Это можно считать взяткой, — огрызнулся Гарри, прислушиваясь к разговору.
Томас был сбит с толку.
«Взятка»? Что Гарри имел в виду? Меня преследуют каждый раз, когда я выхожу из дома, — взмолился он. — Это безумие. Я окружен. Мне нужна помощь».
«Ни с кем не разговаривай», — приказал Гарри, явно не в силах представить хаос в изолированном сообществе Маркл. — Не разговаривай с прессой. Они съедят тебя живьем».
«Вы можете помочь мне избавиться от этих людей?» — спросил Томас.
«Ни с кем не разговаривай», — повторил Гарри без всякого сочувствия.
Томас знал, что Дории помогли. Интересно, подумал он, почему Меган отказывает ему в такой же помощи?
Хотя Меган позже утверждала, что Джейсон Кнауф «много раз общался с моим отцом», Томас Маркл это отрицает. Он видел, что Меган пытается все контролировать. Она не могла рисковать тем, что Томас может рассказать о ней. Точно так же она не могла рисковать тем, что будут говорить за пределами ее компетенции остальные члены семьи Маркл и Рэгланд.
«Это действительно странно, — сказал Томас Саманте Маркл. Голос Меган, по его мнению, был странным. — Когда Гарри находится в комнате, она милая, но когда он выходил из комнаты, она становилась другим человеком – злым и властным».
К своему удивлению, он не получил рождественской открытки. Еще более странным было предложение Меган о том, чтобы Томас Маркл порвал с Самантой и Томом-младшим. «Они тебе не нужны», — сказала она. «Я не отрекаюсь от своих детей, — ответил Томас Маркл. — Это безумие». «Тогда мне больше нечего сказать, — отрезала Меган. — Нам больше не о чем говорить».
Теперь Томас Маркл подозревал, что Дориа форсирует разрыв между ним и Меган. В то же время он считал, что Меган приказала Дории не разговаривать с Томасом. Он, хотя и неохотно поверил в то, что Дория рассчитывала, что Меган погасит ее долги за обучение в колледже, а также купит ей новую машину. Впервые его звонки Дории были проигнорированы. «Она подчиняется приказу Меган», — заключил он.
***
В Кенсингтонском дворце супруги оказались в эпицентре беспорядков, созданных ими самими. Телевизионный документальный фильм, посвященный двадцатой годовщине смерти Дианы, запомнился тем, что Гарри откровенно осудил средства массовой информации за то, что они стали причиной смерти его матери. Он забыл о бесчисленных провокационных позах Дианы для фотографов, особенно в бирюзовом купальнике на юге Франции незадолго до ее смерти; и о том, что она была убита пьяным водителем, которого подбил на безрассудство Доди Файед. Она не была пристегнута ремнем безопасности.
Этому документальному фильму предшествовал телевизионный документальный фильм «Принц Гарри в Африке» о его благотворительной деятельности. Гарри признался, что хотел бы провести остаток своей жизни, работая в Африке. «Теперь я точно вижу, куда я хочу направить [свою жизнь]», — сказал он. Африка была его будущим.
«Я поражена тем, каким счастливым он кажется, насколько комфортно чувствует себя в собственной шкуре», — сообщила Брайони Гордон в Daily Telegraph.
Изображая Гарри как «безупречный образец для подражания», Гордон считала, что его демоны изгнаны. Послание, которое он посылал молодым людям, звучало так: «Будьте добры к себе, делайте хорошие вещи, а все остальное придёт». Гордон сделала эти заявления для продвижения подкаста Гарри «Безумный мир», в котором описывалось его погружение в «полный хаос». Признания Гарри совпали с последним откровением Меган: «Я много думаю обо всем и стараюсь быть максимально чуткой и вдумчивой».
Сотрудники их дворца столкнулись с другим опытом. В интервью, посвященном их помолвке, Меган рассказала телеканалу BBC, что выходит замуж за Гарри и присоединяется к Королевской семье на своих условиях. В частных беседах их сотрудников с Меган она рассказала о запуске кампании по расширению прав и возможностей женщин и выразила свое разочарование по поводу укоренившейся традиции Королевской семьи избегать споров. Мнение Меган вызвало щекотливые вопросы у Саманты Коэн. Могла ли 36-летняя женщина, считавшая себя профессионально успешной, перенять британскую склонность к преуменьшению? Может ли она отказаться от голливудской гиперболы в пользу сдержанного, повторяющегося «Без комментариев» Дворца? Как могла амбициозная, нацеленная на карьеру, откровенная калифорнийская актриса понять неизменную иерархию и жесткие протоколы Королевской семьи?
Один из сотрудников безмолвно поинтересовался, действительно ли калифорнийка хочет обменять солнечный свет и океанский бриз на дождливую Британию, и не возникнет ли у Гарри соблазна обменять вересковые пустоши на Беверли-Хиллз. Все эти вопросы остались без ответа. Меган не проявила ни малейшего желания идти на компромисс. Она истолковала их покорные улыбки как согласие, а не как вежливое раздражение. На нее не произвели впечатления их аристократические манеры и манерность. Даже их богатство было безвкусным. Она не хотела одеваться, говорить и даже думать, как они. Сотрудники Коэн молча расценили отказ Меган понять не подлежащие обсуждению требования королевской семьи как безответственное потакание своим желаниям.
В преддверии Рождества 2017 года обе стороны были обвинены в столкновении культур. Меган привыкла начинать день рано. Она была деятелем, она хотела действия. Электронные письма ее сотрудникам приходили до завтрака, некоторые уже в 5 утра. Грехом были не электронные письма, а ее раздражение по поводу реакции персонала. Меган так и не объяснила, ожидала ли она, что персонал мгновенно ответит на ее сообщения в 5 утра, или же она просто давала указания на день.
«Они предпочитали более спокойный темп», — говорили ее друзья о ее сотрудниках, и им не нравилась «американская трудовая этика». Эта критика намеренно маскировала глубокие изменения в поведении Меган.
Появились истории о том, что приказ Меган Мелиссе Тубати, ее помощнице, купить специальные красные одеяла для вечеринки в Сандрингеме закончился скандалом. Тубати, пожаловалась Меган, не смогла купить правильные одеяла.
В то же время главный помощник Эми Пикерилл также ощутила на себе высокомерие Меган, которое довело ее до слез. Она заключила, что Меган не желала прислушиваться к советам. Где-то во время ее путешествия между Торонто и Кенсингтонским дворцом хваленый гуманизм Меган исчез. Кто-то сказал бы, что она переняла снобизм элиты Торонто или голливудского магната. Другие бы обвинили Гарри в его вспыльчивом высокомерии по отношению к своим сотрудникам. Каким бы ни было объяснение, чиновнику Кенсингтонского дворца пришлось просить Гарри и Меган разговаривать со своими сотрудниками с большим пониманием. «Это не моя работа — нянчиться с людьми», — как сообщается, ответила Меган. Естественно, никто не знал о ее поведении во время съемок Reitmans.
За стенами Дворца СМИ показывали сказочную историю любви. Букингемский дворец проинформировал СМИ о том, что свадебные планы пары предусматривали «церемонию, призванную объединить обе семьи, широкий круг их друзей и представителей общественности в их жизни». Шел процесс получения Меган британского гражданства и ее крещения в Англиканской церкви архиепископом Кентерберийским. Помня о том, что поклонниками Меган была как молодежь, так и различные сообщества, королева хотела ускорить ее вступление в Королевскую семью еще до свадьбы. В нарушение традиции, чтобы угодить Гарри и под давлением Чарльза, Меган была приглашена на рождественский обед для персонала Букингемского дворца, на вечеринку королевской семьи в Виндзорском замке и на Рождество с тридцатью членами семьи в Сандрингеме. На каждом мероприятии Меган вела себя и одевалась безупречно.
В день Рождества гораздо большая, чем обычно, толпа наблюдала, как «Великолепная четверка», улыбаясь, вместе шла в церковь. Все предполагали, что эти две семьи создадут новую счастливую династию на ближайшие 40 лет. Держась за руки, Гарри и Меган ждали прибытия королевы. После службы Меган нервно присела в реверансе перед королевой. Три года спустя Гарри утверждал, что, несмотря ни на что, Меган «не хватало поддержки и понимания».
В День подарков Гарри пропустил традиционную охоту на фазана в Сандрингеме, чтобы выступить в качестве приглашенного редактора программы BBC Radio 4 Today. Сенсацией стало его интервью с Бараком Обамой, записанное в Торонто во время Игр Invictus. Он описал свое Рождество как «фантастическое’. По его словам, это было знакомство Меган с его большой семьей.
«Это семья, которой, я полагаю, у нее никогда не было», — сказал Гарри в прямом эфире.
Этот комментарий, возможно, показался безобидным его домашней аудитории, но он вызвал недоуменную ярость среди Марклов. Во время своей свадебной речи на Ямайке Тревор Энгельсон сказал точно то же самое. Томас Маркл не мог себе представить, как Меган описывала Гарри свое детство. Была ли она брошенной сиротой, отчаянно нуждающейся в спасении?
Томас был оскорблен. Он приложил огромные усилия, чтобы обеспечить Меган счастливое детство. Даже после его развода с Дорией ее приглашали на празднование Рождества. Саманта Маркл была непреклонна в том, что у Меган было два счастливых дома до того, как она поступила в колледж. В сообщении в Твиттере, адресованном Гарри, она предупредила: «Если она будет так обращаться с нашей семьей, она будет так же обращаться и с вашей семьей». Их гнев на Меган был прерван арестом Тома-младшего после пьяной драки со своей невестой в Орегоне. Этот цирк снова высветил загадку Меган. Она хотела, чтобы ее «проблемная семья» была вычеркнута из ее жизни.
Как и другие Марклы, Том-младший ожидал приглашения на свадьбу. В конце концов, он регулярно играл с Меган в детстве и часто видел ее, пока она не уехала в Канаду. Точно так же братья Томаса, Фред, священник Восточной православной церкви, который крестил младенцев Маркл водой из Иордана, и Майк, отставной чиновник Госдепартамента, который помог Меган записаться на студенческие курсы в Буэнос-Айресе, ожидали поездки в Лондон. И, конечно, Саманта тоже рассчитывала занять место в часовне. Но приглашений не получил никто. Меган даже не собиралась лететь с Гарри в Лос-Анджелес или Мексику, чтобы встретиться с Томасом Марклом.
Когда она с Гарри праздновала новый год в доме его двоюродного брата Дэвида Линли на юге Франции, Меган почувствовала, что назревают неприятности. Томас, все еще подчиняясь приказу хранить молчание, начал подозревать, что Меган стыдится своего прошлого. Общаясь в королевской семье, она полностью отфильтровала свою семью, превратив их в призраков.
Незадолго до этого в Лондоне леди Сьюзен Хасси обедала с группой театральных руководителей и режиссеров. Обсуждая возможность того, что Меган после свадьбы может стать покровителем Национального театра, Хасси неожиданно серьезно предупредила: «Все это закончится плачевно. Запомните мои слова».