Что хочет Гарри, Гарри получает

Широко распространено мнение, что до появления Меган, Гарри был воплощением непринужденности: легкий в общении, открытый как с родными и друзьями, так и с публикой. Теперь же его постоянно видят в унынии, будто бы “с лица сошедшим”. Предполагается, что это результат давления сильной личности и амбиций Маркл, ее неуемных стремлений.

Но действительно ли бывшая актриса второсортных ролей обладает такой властью над принцем? Как оказалось, та, чьи креативные идеи для привлечения внимания публики ограничивались подписанием бананов, теперь предстает в образе “деспотичной хозяйки”, подавляющей волю королевского наследника и дергающей за ниточки королевскую семью.

Гарри до Маркл

Глядя на это фото, и другие снимки с того события, видишь не просто довольного юношу, а Гарри, купающегося в отблесках статуса любимого сына Дианы. Он, казалось, осознавал всю значимость матери для публики и свое, пусть и опосредованное, участие в этом всеобщем обожании. Гарри явно находил утешение в своей роли рядом с матерью, ощущая уверенность и расслабленность в ее сиянии. К тому времени, уже в зрелом возрасте, он успел прочувствовать особую ценность такого привилегированного положения.

Но судьба распорядилась иначе. Трагическая гибель Дианы в его юные годы перевернула всё. Мир, который он знал, рухнул. Его исключительность угасла, и он оказался навсегда отодвинут на второй план.

Даже при жизни матери, Гарри не отличался простотой нрава. Можно лишь вообразить, насколько сложнее ему пришлось в общении с отцом и бабушкой, где, вероятно, “тычки и подзатыльники” стали привычным делом. Возможно, эти “взбучки” породили в нем обиду и мысль: “Вот была бы здесь мама, она бы их поставила на место!” И, конечно, стремление к королевскому величию, которое, вероятно, зародилось в нем, не могло не бурлить.

Вспомним известную историю, когда юный Гарри предложил Уильяму обменяться их будущими ролями. Это желание, очевидно, глубоко укоренилось в его сознании, и при первой же возможности проявилось во всей своей силе.

Я не шут, я циркач…но все же

Жизнь Гарри текла в странном режиме: он находился в стороне от ключевых семейных и государственных дел, оставаясь “не при делах”, но при этом наслаждаясь обширными привилегиями. Его собственные амбиции были вынуждены отступить под давлением семейных ожиданий и протокола. Фактически, его роль после военной службы свелась к функции “третьего лишнего” рядом с братом. Не имея ясных целей или выдающихся талантов, ему оставалось лишь играть роль придворного марионетки. Для человека, рожденного принцем, быть паяцем – сомнительное удовольствие.

Это бросается в глаза любому наблюдателю: Гарри, по сути, не выносит людской суеты. Каждое его публичное появление выглядит как гротескное, вынужденное представление, где он судорожно изображает “своего парня”, хотя на деле он остается чужаком среди этих людей. Особенно это заметно, если учесть, что именно эти люди – его настоящие “работодатели”, чьи налоги финансируют его выступления. А кто с радостью работает под неусыпным контролем своего начальника?

«Диана 2.0» как бизнес проект

Хотя Гарри, вне всякого сомнения, чтил Диану (что он не устает нам напоминать), есть вероятность, что он ценил ее еще больше как зеркало, отражающее его собственное величие. Рядом с “королевой сердец” ему не приходилось напрягаться: его исключительность была дана по умолчанию, его таланты не требовали поисков, а публика подчинялась ее влиянию. Ее слова о его превосходстве были для него бесплатным пропуском в мир признания.

Здесь и проявляется роль Меган. Гарри, вероятно, стремился воссоздать свое детское воспоминание: рядом с ним – успешная, блистательная, деятельная женщина, чья слава и энергия затмевают все. Она – та, кто прокладывает путь, общается с влиятельными лицами, выступает перед аудиторией, произносит речи. Ему же остается лишь милостиво улыбаться и произносить коронное “Да уж”, наслаждаясь своим пассивным, но значимым присутствием.

Маркл, с готовностью взявшись за этот “бизнес-проект”, приняла на себя всю ответственность, “легла на амбразуру” (ведь других условий ей и не предлагали). И Гарри, ощутив небывалое облегчение, отошел в тень. Для всех он – просто принц Гарри, чья роль сводится к роли хранителя семейного очага и отца.

Теперь же, словно фокусник, вынимающий кролика из пустой шляпы, принц Гарри достал свои амбиции. И, используя Меган в качестве своего “бульдозера”, он готовится совершить прорыв, претендуя на позиции, которые, по его мнению, ему по праву принадлежат. Это своего рода шахматная партия с королевской семьей, где ему изначально было уготовано место на “скамейке запасных”.

С самого начала Меган, очевидно, понимала замысел Гарри. Ее роль, вероятно, была прописана еще на заре их отношений: стать тем самым “бульдозером”, прокладывающим путь мужа к вершинам, которые, как он считал, ему суждены. А в качестве главного мотиватора и “знамени” этой стратегии была выбрана сама Диана.

Что Меган хочет…

Представим, что Меган выступает в роли генерального менеджера в амбициозном проекте под названием “Гарри на Вершине”. Известный тезис Гарри – “Что Меган желает, то Меган получает” – приобретает здесь новый смысл. Это не столько о материальных благах, сколько о ее способности продвигать его, Гарри, вверх. Каждый член его свиты, по сути, должен был стать лишь винтиком в механизме их грандиозного восхождения, исполняя поручения “супервайзера” Меган Маркл. Учитывая, что сотрудники предпочитали увольняться, можно предположить, насколько сложными были эти “задания”.

Для Меган же главная задача – №1 – обеспечить им с Гарри наилучшие (и даже сверхвозможные) позиции в иерархии, обойдя Уильяма. Задача №2 – подтвердить для Гарри, что он сделал правильный выбор, доверившись ей. А остальные многочисленные задачи (от 3 до 1000) сводятся к одному: позаботиться о собственном благополучии и не упустить свои выгоды.

По следам леди Ди

Подобно Диане, чья судьба тоже включала дистанцирование от семьи, Гарри оказался отчужден. Диана щедро делилась своим видением в многочисленных интервью. Теперь же, от “инсайдеров” дуэта, периодически доносятся слухи о планах на новые интервью, причем инициатива, как сообщается, исходит от Меган, а не от Гарри. Он, будто бы, снова остается в тени, жертва “американских издержек воспитания” его жены.

Сам принц, опять же “как бы”, игнорирует публикации о себе и своей жене, и не в курсе, что она бросает вызов его собственной бабушке. Публика же, сочувствуя Гарри, видит в нем жертву, загнанную под каблук Меган.

Тем временем Гарри время от времени напоминает о своем существовании, появляясь на тщательно спланированных фотографиях с невинной улыбкой праведника. Британская общественность призывает своего принца вернуться домой, а многие клянут подлую, лицемерную и предприимчивую Меган. И снова, как по накатанной, льются потоки жалости и оправданий в адрес “заблудшего” принца.

А Гарри, тем временем, тихо, но настойчиво движется к своей детской мечте: жить в роскоши, наслаждаться жизнью без оглядки на возмущенных налогоплательщиков, вызывать зависть у Уильяма и получать все, не отдавая ничего взамен. И всю эту игру он ведет руками своей жены. Есть у него Меган – пусть она и “потеет”, отдуваясь за обоих.

Если же этот проект рухнет, весь мир увидит: это Меган все спланировала и осуществила, а принц – ни при чем.