Месть: Меган, Гарри и война между Виндзорами. Глава 21. Слезы

Томас Маркл чувствовал себя изолированным. «Я не получал приглашения на свадьбу», — сказал он Меган из своего бунгало. «Должно быть, оно потерялось на почте», — ответила она. Зная, что Дория получила официальное приглашение на свадьбу — к ней пришел сотрудник британского консульства — Томас заключил: «Она морочит мне голову. Это работа Дории». «Просто затаись», — убеждала Меган Томаса во время телефонного разговора.

Некоторые во Дворце были озадачены отказом Меган незаметно прилететь в Лос-Анджелес вместе с Гарри и встретиться со своим отцом. В конце концов, Дория регулярно контактировала с Кенсингтонским дворцом. Меган даже прилетала в Лос–Анджелес, чтобы показать матери эскизы своего свадебного платья и договориться с Оскаром де ла Рентой о том, чтобы он сшил наряд Дории — бледно-зеленое пальто и платье с подходящей по цвету шляпкой. Во время визита Меган не предложила Томасу Марклу приехать в Лос-Анджелес. Она только договорилась с портным из Беверли-Хиллз, чтобы он снял с Томаса мерки для костюма, который будет сшит в Лондоне. Томас представился портному под псевдонимом. Ему было велено вылететь в Лондон 16 мая, прибыв всего за два дня до свадьбы, чтобы примерить готовый костюм. Дория также должна была прибыть в Лондон незадолго до свадьбы, не имея времени на преодоление смены часовых поясов. Меган хотела свести к минимуму любые возможные осложнения. Боялась ли она, что Томас может раскрыть правду о ее семье, которую она предпочла бы оставить нерассказанной? Или, что еще хуже, боялась ли она, что испугается Гарри, как только встретит Томаса, и даже разорвет брак?

Дискомфорт Томаса усугублялся несчастьем его семьи. Никто из других детей или братьев Томаса не был приглашен на свадьбу. «Неуместное безразличие» — сказал дядя Меган, бывший дипломат Майкл Маркл и добавил: «Я расстроен и удивлен. Меган поднялась в социальном плане и оставила нас позади – вот что я чувствую».

Том-младший тоже осуждал ее: «Она разлучила всю нашу семью». Саманта предположила, что Меган стыдилась белых мужчин из рабочего класса. Но не менее разочарованы были и родственники Дории, особенно ее брат Джозеф Джонсон. Он заботился о Меган, пока она не уехала в колледж. После смерти Джозефа в 2021 году его вдова пожаловалась, что Меган не прислала ей никаких соболезнований.

Во дворце ходили сплетни, что рекламные отделы некоторых известных дизайнерских брендов – Chanel, Dior, Armani, Givenchy и других – были удивлены звонками от сотрудника Меган: Меган была бы рада, если бы Дом в ближайшее время прислал в Кенсингтонский дворец сумочку, обувь или аксессуар. Публицистам сказали, что эти подарки будут рассматриваться как жесты доброй воли. Женщины были озадачены тем, что они назвали «дисконтом герцогини». В прошлом их предложения о подарках для Кейт были отклонены из принципа, что Королевская семья не принимает халявы. Сотрудники Меган, как оказалось, не были обеспокоены этим правилом.

Тревожные дворцовые слухи совпали с новостью, что Кейт родила своего третьего ребенка, Луи. Пять часов спустя, идеально накрашенная, позируя на ступеньках больницы Святой Марии перед камерами, Кейт представила миру новорожденного королевского ребенка, затем улыбнулась и уехала с Уильямом. Гарри смирился с тем фактом, что теперь он, шестой в очереди, больше не «запасной». Он надеялся, что партнерство с Меган изменит его положение.

По совпадению в тот вечер транслировался телевизионный документальный фильм с участием Камиллы. Этот фильм стал жертвой королевских родов. Когда внимание было сосредоточено на Кейт, интерес к документальному фильму, который занимал Чарльза, стал меньше. Опасаясь непопулярности Камиллы и опросов общественного мнения, согласно которым большинство британцев предпочли бы, чтобы Уильям стал королем после королевы, Чарльз попросил своих сыновей похвалить Камиллу в документальном фильме. Оба отказались.

Став свидетелем этих разногласий, Меган была полна решимости диктовать условия создания своего собственного публичного имиджа. Она хотела контролировать то, как публика должна воспринимать ее, а также тон церемонии бракосочетания. Она знала, что Голливуду понравятся образы американской принцессы на фоне средневекового замка и интерьера церкви пятнадцатого века. Во время визита Меган в часовню Святого Георгия, ее гид упомянул о гробницах королей в стенах. Но Меган не интересовала история и конституционное значение этих гранитных камней. Даже могила Георга III, потерявшего Америку как британскую колонию в 1776 году, осталась незамеченной.

Прожив год в Англии, Меган слабо понимала семью Гарри и его страну. Ее не беспокоило, что Чарльзу и Камилле не разрешили обвенчаться в часовне, поскольку они оба были разведены. Королеве пришлось одобрить это нарушение конституционной практики, чтобы включить Меган в королевскую семью. Приняв это как должное, Меган, казалось, была убеждена, что их знаменательный брак, как сказал ей Гарри, сохранит популярность монархии.

Поведение Меган подпитывало дворцовые слухи о гневе Кейт из-за того, как Меган обращалась с их общим персоналом. Сотрудники жаловались, что просьбы Меган звучали как команды, а не как запросы о том, возможно ли что-то сделать. Объектом ее жалоб была команда тщательно отобранных профессионалов, готовивших свадьбу. Причинами для споров были выбор музыки для свадьбы (нерешенный до последних дней), меню на приеме (постоянно менялось), список гостей (были исключены не только старые друзья, но и многие двоюродные братья, дяди и тети Гарри), должен ли быть список гостей опубликован, как это было заведено, (вето Меган было окончательным), расположение мест в часовне Святого Георгия, свадебное платье Меган (несколько раз переделанное), можно ли использовать освежитель воздуха в часовне (просьба Меган была отклонена), стоимость (Чарльз согласился увеличить бюджет) и – не в последнюю очередь – какую тиару Меган могла бы надеть.

Ни один сотрудник Букингемского дворца не был ближе к королеве, чем Анджела Келли, личный советник и костюмер королевы. В обязанности Келли, преданной монарху, входит и забота о королевской коллекции диадем. Приглашенная в охраняемую комнату дворца, Меган надела диадему, сверкающую изумрудами. Ее выбор был одобрен Гарри. Келли предположил, что ее русское происхождение делает ее непригодной. Гарри разозлился. «Он был откровенно груб», — сообщили в Times.

Келли рассказала об этом неприятном разговоре королеве. Гарри был вызван своей бабушкой на частную встречу. «Его твердо поставили на место», — сообщала Times.

А незадолго до свадьбы утвержденная тиара стала предметом второго спора. Парикмахер Меган прилетел из Нью-Йорка, чтобы отрепетировать свою работу с тиарой, бриллиантовым бандо королевы Марии. Меган попросила, чтобы тиару доставили в комнату стилиста. Келли отказалась. Диадемы, по ее словам, не предназначались для репетиций парикмахерской. Гарри снова пришел в ярость, обвинив Келли в том, что она бесполезна. «Чего Меган хочет, Меган получает», — крикнул он. Некоторые из его сотрудников теперь называли Гарри «Заложником».

Но Меган, похоже, не беспокоило то, что она вызывала чье-либо неудовольствие. Традиции, иерархия и семейные отношения не мешали ей раздражать кого бы то ни было, в том числе и королеву. Кейт ощущала беспокойство, когда она прибыла со своей трехлетней дочерью Шарлоттой на примерку платьев подружек невесты. К тому времени она была раздражена жалобами на то, что Меган издевается над ее персоналом. Один из них жаловался, что она была бесцеремонна. Другой, что ее темперамент был высокомерным, и она проявляла мало сочувствия к тем, кто не входил в ее круг.

Поэт У.Х. Оден резюмировал такого рода дилемму: «Частные лица в общественных местах мудрее и приятнее, чем публичные лица в частных местах».

Поскольку Кейт недавно родила Луи, она была слишком утомлена, чтобы справиться с разногласиями по поводу того, должны ли подружки невесты носить колготки. Следуя протоколу, Кейт считала, что должны. Но калифорнийка не интересовалась королевскими традициями. Ее настойчивость была поддержана Джессикой Малруни, присутствовавшей в качестве консультанта, и матерью другой подружки невесты, Айви. Кто-то говорил, что Меган выгодно сравнила Айви с Шарлоттой, другие были удивлены тесной привязанностью Меган к Малруни.

Затем последовал спор о длине подола Шарлотты. Кейт считала, что платье было слишком коротким, да и вообще не подходило. Мелисса Тубати, помощница Меган, и портнихи, нанятые Клэр Уэйт Келлер из Givenchy, были свидетелями того, как Меган решительно отвергла замечание Кейт. Компромисс не был чертой характера Меган. Это противостояние, решила Кейт, лишь подтверждало жалобы Тубати и других сотрудников на Меган. Кейт разрыдалась. Кирсти Оллсопп, подруга Камиллы, позже подтвердит, что Кейт была доведена до слез издевательствами Меган над ее персоналом.

После этой безобразной сцены Кейт решила исправить ситуацию. Она пересекла коридор Кенсингтонского дворца и преподнесла Меган букет цветов. Она также попросила Меган, чтобы та не разговаривала грубо со своими сотрудниками: «Это неприемлемо».

То, что последовало за этим, никогда не будет неопровержимо установлено. В версии Кейт Меган захлопнула дверь у нее перед носом и выбросила цветы в мусорное ведро. Меган же сказала Опре Уинфри, что слезы пролила именно она, а не Кейт, а цветы были извинением.  «Я думаю, что именно тогда все изменилось», — сказала Меган.

После того, как Камилла Томини первой опубликовала сообщение о слезах Кейт в Daily Telegraph, Меган заявила, что это было «началом настоящего убийства репутации». Представитель дворца отклонил ее просьбу прояснить ситуацию.