Брендан О’Нил: Нам действительно нужно знать о выкидышах Меган Маркл?

Очень жаль, что у Меган Маркл случился выкидыш. Всегда грустно, когда счастливая будущая мама теряет ребенка. Однако также странно, что Маркл решила описать выкидыш в таких эмоционально открытых подробностях на страницах New York Times. 

Я думал, Маркл и принц Гарри хотели уединения? Чтобы любители подглядывать оставили их в покое? Но здесь Маркл приглашает не только читателей New York Times, но и людей всего мира понаблюдать за одним из самых сокровенных моментов ее жизни. Она приглашает нас прямо в свою больничную палату, где, по ее словам, были «холодные белые стены», а рука Гарри была «липкой», когда они оба плакали о своей потере. Я никогда не чувствовал себя более вторгшимся в жизнь Гарри и Меган, чем когда читал статью Меган.

Здесь есть неоспоримое противоречие. Даже те, кто восхваляет Маркл как «храбрую» за то, что она написала мини-эссе о выкидышах (слово «храбрый» в наши дни используется слишком беспорядочно), должны признать, что мы живем в условиях необычайных двойных стандартов в отношении вуайеризма. Когда бульварная газета публикует тайно сделанную фотографию Меган и ее сына на прогулке, это — невыносимое вторжение в личную жизнь герцогини.

Когда Mail on Sunday публикует письмо, которое Меган написала своему отцу, и которое ее отец бесплатно передал Mail, это акт гротескного вуайеризма. «Почему газета и ее читатели настаивают на том, чтобы вглядываться в интимную жизнь Меган?», — спрашивают люди.

Тем не менее, когда сама Маркл открывает дверь своим сокровенным эмоциям и приглашает огромную аудиторию по всему миру наблюдать за ее болью, это не вуайеризм. Это смело; это «повышение осведомленности».

В таком случае, почему я чувствовал себя вуайеристом, читающим статью Маркл? Почему я теперь так много знаю о трудностях, боли и эмоциях Гарри и Меган? Я никогда не чувствовал себя вуайеристом, глядя на фото гуляющих по Лос-Анджелесу Сассексов, снятые папарацци, или узнавая, что отец Меган думает об их браке. В конце концов, известность — это то, что присуще знаменитостям, и Томас Маркл имеет такое же право изложить свою версию истории, как Меган и ее друзья.

Но зачем мне знать точные обстоятельства, при которых у Маркл случился выкидыш? Знать, чем в то время занимался ее сын Арчи? Знать о том, что они с Гарри чувствовали и делали в этой холодной белой больничной палате? Мне не нужна эта информация. Это неправильно.

Публичное признание Маркл боли, конечно же, соответствует тому, что сейчас считается законной и респектабельной формой вуайеризма: демонстрации своих ран и слабостей любопытной аудитории под лозунгом «повышения осведомленности». Эти акты эмоционального эксгибиционизма, когда знаменитости рассказывают все о психических заболеваниях, личных горестях, физических недугах и семейных кризисах, отмечаются как воодушевляющие, смелые, как средство, открывающее глаза публике, до сих пор не знавшей (очевидно) об этих проблемах.