Как Эдуард отказался от трона ради женщины, которая его не любила, изменяла ему и презирала его
Часто пишут о большой и светлой любви, ради которой король Эдуард VIII отказался от трона, но историк Эндрю Лоуни в своей книге «Король-предатель», показывает и другую сторону жизни герцога и герцогини Виндзорских. Опираясь на доселе неисследованные архивы, Лоуни показывает, как их сверкающий яркими красками мир был пронизан подлостью и предательством, и почему королевская семья никогда не простила герцогу того, что он выбрал любовь вместо долга.
На следующее утро после свадьбы с человеком, который ради нее отказался от трона, герцогиня Виндзорская проснулась и обнаружила, что ее муж «стоит у кровати со своей невинной улыбкой, спрашивая: «А теперь что нам делать?»
Как позже она сказала американскому писателю Гору Видалу: «Мое сердце упало. Это был человек, чьи дни были строго расписаны всю его жизнь, и теперь я должна была занять место всего британского правительства, пытаясь придумать развлечения для него».
За день до этого, на свадьбе Эдварда и Уоллис во Франции, друзья заметили, как холодна она была по отношению к нему. Поэтому неудивительно, что вскоре она начала изменять мужу.
Ее встречи с любовниками регистрировались британской секретной службой, которую правительство попросило следить как за ней, так и за герцогом Виндзорским.
Также герцоги частенько становились объектом светских сплетен. Чипс Ченнон был первым, кто записал в своем дневнике в мае 1939 года: «Мистер [Уильям] Буллит — американский посол в Париже — безумно влюблен в герцогиню Виндзорскую».
Слухи подтвердила Элеонора Тайдингс Дитцен, дочь близких друзей Виндзоров.
«Герцог сопровождал свою жену к одному из дизайнеров платьев для примерки и возвращался за ней через час или два», — вспоминала она. «Уоллис выскальзывала через заднюю дверь для встречи с послом. Поскольку британская секретная служба охраняла обоих Виндзорских, об этом было сообщено их правительству. Англичане боялись, что принц [герцог Виндзорский] может узнать об этом, и снова разразится большой скандал. Поэтому секретная служба скрывала преступления Уоллис от герцога!»
Сомнительно, что Уоллис вообще когда-либо любила Эдварда. Она хотела прекратить свои отношения со своим королевским любовником, когда он стал королем в январе 1936 года, но к тому времени он был настолько одержим ею, что угрожал убить себя, если она бросит его.
Уоллис осталась…
Как только Эдвард публично объявил, что он отрекается от престола, чтобы жениться на «женщине, которую я люблю», Уоллис поняла, что ее судьба предрешена: она в ловушке на всю оставшуюся жизнь — в браке, которого она никогда не хотела.
Уже сбежав во Францию, она слушала по радио его речь об отречении и провела большую часть следующего дня в постели, чувствуя себя подавленной.
Ее подруга Констанс Кулидж позже сказала: «Можете ли вы представить себе более ужасную судьбу, чем публично соответствовать легенде о любви, которую вы не чувствуете? Чтобы утром, днем и ночью находиться рядом с мальчиком средних лет, у которого нет другой цели в жизни, кроме страсти к вам?»
Оглядываясь назад, становится понятно, что ее романы, бесконечные путешествия, развлечения и покупки были некоторым стимулом в ее жизни с мужчиной, которого она не любила. Но это был брак, который не мог позволить себе потерпеть неудачу. Цена была слишком высокой.
По настоянию Уинстона Черчилля Виндзоры провели большую часть военных лет в Нассау, где герцог был губернатором Багамских островов. После войны герцог, которому тогда было 50 лет, мог свободно заниматься тем, чем он хочет. Проблема была в том, у него не было никаких интересов.
Его жизнь во Франции и Америке вращалась вокруг гольфа, развлечений, обсуждения инвестиций и болтовне о политике с богатыми американскими бизнесменами, которые были антисемитами, расистами и антикоммунистами.
В 1938 году Виндзоры взяли в десятилетнюю аренду Шато-де-ла-Кро, на полуострове Кап-д’Антиб, и арендовали четырехэтажный дом в Париже. В обоих домах они настаивали на королевском протоколе, и слугам было приказано никогда не начинать первыми разговор с герцогиней, а подождать, пока она сама не заговорит с ними.
При выходе из комнаты те должны были отступать назад несколько шагов, прежде чем могли повернуться и уйти. Уоллис требовалось называть «Вашим Королевским Высочеством», хотя Георг VI отказался дать ей этот титул. Короче говоря, Уоллис хотела воссоздать ту жизнь, которую они потеряли.
Приемы были единственным занятием, которое упорядочивало их жизнь, и Уоллис относилась к этому очень серьезно. На званых обедах она держала при себе золотой блокнот — слуги называли его «ворчливой книгой», — чтобы записывать успехи и ошибки.
Но несмотря ни на что, она чувствовала себя неудовлетворенной.
Отношения Виндзоров заинтриговывали всех, кто с ними встречался.
«Когда они вместе, они похожи на два автомата. У них нет близости — они редко говорят о чем-то серьезном. Они дрейфуют», — отметил Сесил Битон в своем дневнике. «Он полностью зависит от нее… она почти сошла с ума, пытаясь найти способы развлечь его».
После войны, по словам одного друга, «ее скука в собственном браке стала острой, и она уже не была такой осторожной, как раньше, когда дело доходило до сокрытия своих чувств».
В конце 40-х годов у Уоллис появился новый любовник — Джимми Донахью.
В течение нескольких лет 35-летний наследник состояния Вулворта был другом герцога и герцогини, но в какой-то период его отношения с Уоллис стали физическими. И это несмотря на то, что его всегда считали ярким геем.
Откуда мы знаем, что между ними была близость? Есть довольно много свидетельств от людей, которые знали их обоих, а также сообщения от французской секретной службы, которая после войны продолжала держать под наблюдением симпатизирующих нацистам Виндзоров.
Например, в сентябре 1951 года они отслеживали передвижения Уоллис, когда герцог уехал в Англию, чтобы навестить своего брата короля Георга VI, которому недавно удалили легкое.
Во французском отчете говорится: «Джеймс Донахью, как говорят, имел роман с ней в течение четырех лет… Он отвез ее в ресторан Paprika, а затем в ночной клуб Monseigneur, где есть кабаре. Донахью вернулся в дом герцогини, на улице де ла Фейсандери, вместе с ней в 2:20 утра, а затем его видели уходящим в одиночестве в 5 утра».
Этот роман продолжался несколько лет — в Америке, во Франции и на борту различных роскошных яхт.
Уоллис вряд ли могла выбрать более эпатажного любовника. Ходили слухи об оргиях в поместье его матери в Палм-Бич, кастрации любовника и употреблении наркотиков. Его семья держала адвоката, готового выкупить его из самых опасных передряг в любое время суток.
Однако, герцогиня была заинтригована его непредсказуемым поведением, столь отличным от поведения ее мужа. Там, где герцог был организован и точен, Донахью был беззаботным и импульсивным. Там, где герцог был скучным и подавленным, Джимми был возбужден и весел. Там, где ее муж напоминал ей о ее возрасте, любовник заставил ее снова почувствовать себя молодой.
В ноябре 1950 года герцог остался в Париже, чтобы закончить свои мемуары, а Уоллис отправилась в Нью-Йорк. Дизайнер Билли Болдуин заметил, что влюбленные посетили ресторан, которым он часто пользовался, недалеко от Парк-авеню, а затем «после обеда они просто тихо шли в квартиру Джимми».
В течение двух недель герцог звонил жене два раза в день, но всякий раз, когда он звонил, ее служанка не могла сказать, где она находится. Когда он все же дозвонился до Уоллис, она прервала разговор. Это привело его на грань срыва. Покинув Париж, он сел на океанский лайнер в Нью-Йорк.
В Нью-Йорке Уоллис встретила своего мужа по прибытии, но продолжала проводить дни, обедая и делая покупки с Донахью, а вечером настаивала, чтобы он шел с Виндзорами на вечеринки.
Ночь за ночью герцог сопровождал свою жену и ее любовника в ночной клуб Эль-Марокко, а затем оставался один. По словам очевидцев, влюбленные веселились до раннего утра. А утром, когда герцог шел навестить Уоллис, он обнаруживал записки, прикрепленные к двери ее спальни, с надписями «Держись подальше» или «Не заходи сюда».
Донахью стал не подлежащей обсуждению частью их жизни. Молодой человек сопровождал их повсюду — от благотворительного бала в Париже и домашней вечеринки во Флориде до яхтенного тура по Средиземному морю.
Однажды во время обеда с леди Кенмар на ее вилле в Сен-Жан-Кап-Ферра во Франции Уоллис внезапно объявила, что хочет показать Донахью вид из комнаты для гостей. И они исчезли наверху, а герцог остался за обеденным столом. Смущенные гости слишком хорошо знали, чем «герцогиня занималась с Джимми в одной из комнат наверху».
В 1951 году 55-летняя Уоллис присматривалась к 30-летнему актеру и певцу Расселу Найпу, который тогда снимался с Этель Мерман в фильме Ирвинга Берлина «Зови меня мадам». Уоллис звонила ему каждую ночь и ее видели с ним так часто, что пресса почувствовала запах романа.
Журналистка Элис Моутс, исследуя эту историю, сообщила: «Похоже, это обычные сплетни, что она влюблена в парня по имени Найп. Герцог уходит ночью домой, а она играет в ночных клубах с мистером Найпом. Но все не так просто; Джимми Донахью только что написал своему бойфренду о том, что их связь закончилась — он, наконец, влюбился в женщину (герцогиню) и собирается жениться на ней!».
Начали циркулировать слухи о том, что виндзорский брак был на грани развода. Но герцог почему-то мирился с ее отношениями с Донахью и Найпом. Видимо, он действительно любил ее. На протяжении многих лет многочисленные друзья и знакомые замечали, что Уоллис была властной, относилась к Эдварду, как к младенцу и часто доводила его до слез.
«Парадоксально, — вспоминала их подруга Мона Элдридж, — но это только заставляло его более крепко держаться за нее».
И всякий раз, когда Уоллис отсутствовала, он был беспокойным и несчастным.
«Любила ли она герцога Виндзорского?» — размышлял Кеннет де Курси, доверенное лицо герцога. «Я боюсь, что нет… Я думаю, что он знал это, но надеялся, что любовь придет».
Характер их интимной жизни также вызывал много споров. Некоторые считали, что у него были проблемы в традиционном ceкce, а бывший советник герцога Дадли Форвуд, который остался верен Виндзорам, сомневался, что у них вообще когда-либо был пoлoвoй акт в обычном смысле.
«Тем не менее, ей удавалось дать ему облегчение», — сказал он. «Они, по его просьбе, участвовали в сложных эрoтичecких играх: он носил подгузники, она была няней. Она была доминирующей, он счастливо покорным».
Британский дизайнер интерьеров Ники Хаслам, который общался с Виндзорами, согласен с этим.
«Все они были ceксyaльно испорчены королевой Марией. Мелкий Глостер [брат герцога] любил носить одежду королевы Марии, хотя он не был гeeм. Герцог, безусловно, был гeeм. Я знаю это точно», — рассказал он.
Слухи о биceксyaльности герцога ходили давно, хотя он никогда не чувствовал себя комфортно в компании гeeв. Однако он всегда окружал себя чрезвычайно привлекательными мужчинами.
Одним из них был его помощник Фрути Меткалф — «активный гoмoceксyaлист», по словам Форвуда, у которого был «физический роман с принцем Уэльским».
Существует множество слухов о любви герцога к мужчинам, как до, так и после женитьбы. Среди самых мрачных — рассказы голливудского бармена Скотти Бауэрса, который утверждал в своих мемуарах, что он закупал мужчин и женщин для многочисленных клиентов, включая Сесила Битона, Ноэля Кауарда и Виндзоров. По его словам, герцог был «классическим примером биceксyaльного мужчины» а «Уоллис разделяла подобные биceксyaльные побуждения».
Бауэрс вспоминал, как предоставил «хорошего молодого парня» для герцога и «темноволосую девушку для Уолли» — королевская чета наслаждалась разнообразием.
«Уолли … очень любила темноволосых женщин… Она действительно знала, что делает и делала это стильно и с сильной страстью».
Никаких других доказательств того, что Уоллис была бисексуалом, нет. Но и нет никаких сомнений в том, что она была без ума от гoмoceкcyaлиста Джимми Донахью. А он от нее. После его смерти в его спальне было найдено 13 фотографий Уоллис в рамке.
