Месть: Меган, Гарри и война между Виндзорами. Глава 29. Подача
Эксклюзивность, которой требовала Опра Уинфри, соответствовала настроению Меган и Гарри отомстить королевской семье, средствам массовой информации и британской общественности. Чтобы укрепить репутацию Меган в Америке, Опра Уинфри и Гейл Кинг заключили эксклюзивное соглашение с Меган на создание яркого документального фильма CBS TV о ее первом году жизни в королевской семье. Он должен был выйти на телевидении в пиковое время вскоре после рождения ее ребенка.
В обмен Меган гарантировала, что ни одна другая телевизионная сеть не получит доступа к ней или ребенку. Эту стратегию, державшуюся в строжайшем секрете, полностью поддерживало Sunshine Sachs. Гарри согласился и Букингемскому дворцу не оставили выбора. CBS должно было получить эксклюзивные права на съемку знакомства королевы с малышом Арчи.
В середине апреля Сара Лэтем, их новая пресс-секретарь, объявила, что Сассексы «будут держать планы относительно появления своего ребенка в секрете». Мало того, что будет храниться в секрете место рождения ребенка, но даже личность крестных родителей останется тайной. Как по сигналу, Опра Уинфри поддержала беспрецедентные решения Сассексов. Меган, по ее словам, создаст свою семью «по-другому, чем это делалось более тысячи лет». Это было правдой. По традиции королевские роды всегда были поводом для национального празднования. Кроме того, публичность, сопровождающая королевские роды, всегда была необходима для установления законности новорожденного.
Неизбежно, решение Сассексов вновь вызвало споры. Некоторые сочувствовали самозащите Сассексов от «опасностей славы». Другие были озадачены тем, как «конфиденциальность» соответствует программе Сассексов по «модернизации» и служению людям? Мало кто понимал определение «конфиденциальности» по-сассекски. Для пары конфиденциальность не означало оставаться «тайным и невидимым». Скорее, это означало обеспечение полного контроля над публикацией фото и видеоматериалов с их изображениями и сопровождающим их повествованием. Если эта стратегия расстроит Дворец и сломает устоявшиеся королевские традиции, это будет бонусом.
Первоначальный план Меган состоял в том, что она будет рожать дома с помощью ее матери. Для 37-летней женщины в этом был элемент риска. Но, когда ее ребенок не появился на свет вовремя, план был отменен. 5 мая Меган экстренно отвезли из Фрогмора в Портлендскую больницу, частную клинику в центре Лондона. 6 мая в 5.26 утра родился Арчи Харрисон Маунтбеттен-Виндзор. Затем начался обман.
В 2 часа дня, чуть более чем через восемь часов после рождения Арчи, Букингемский дворец объявил, что у Меган начались роды. Двадцать минут спустя, в 14:20, о его рождении было объявлено Instagram sussexroyal. Поняв, что их одурачили, чиновники Букингемского дворца через несколько минут сделали официальное объявление: «Ее Королевское Высочество, герцогиня Сассекская, благополучно родила сына в 05:26. Ребенок весит 7 фунтов 3 унции. Герцог Сассекский присутствовал при родах». К тому времени Сассексы и малыш уже вернулись во Фрогмор. Меган полностью контролировала ситуацию.
Разрываясь между стратегией Меган и желанием поделиться своим собственным счастьем, Гарри не смог удержаться от того, чтобы не появиться перед СМИ.
Стоя в конюшнях королевы в Виндзорском замке, небрежно одетый принц радостно заявил: «Я очень рад сообщить, что сегодня утром у нас с Меган родился мальчик, очень здоровый мальчик. Мать и ребенок чувствуют себя невероятно хорошо. Это был самый удивительный опыт, который я когда-либо мог себе представить. Как женщины делают то, что они делают, находится за пределами понимания. Я не бывал на многих родах, это определенно мои первые роды. Это было потрясающе, абсолютно невероятно, поэтому мы просто хотели поделиться этим со всеми».
Затем через своего пресс-секретаря Сассексы сделали важное заявление — Арчи не должен быть принцем. Эта пара, по словам Сары Лэтем, не хотела быть связанной условностями или историей. Меган хотела, чтобы ее сын был просто «мистер Арчи» и не носил королевский титул. Они хотели защитить частную жизнь Арчи.
Сассексы знали, что, согласно британскому законодательству, Арчи автоматически станет принцем после смерти королевы, если Чарльз не изменит правила. Меган сказали, что, независимо от титула, ее семья по-прежнему будет находиться под полной защитой столичной полиции. В свидетельстве о рождении Арчи его мать назвала себя «Рейчел Меган, герцогиня Сассекская». Три недели спустя юристы Дворца распорядились изменить имя матери на «Ее Королевское Высочество, герцогиня Сассекская».
Сразу после родов Томас Вудкок, рыцарь ордена Подвязки, позвонил, чтобы обсудить титул Арчи. Ее сын, объяснил Вудкок, автоматически наследует титул лорда Дамбартона, поскольку Гарри, женившись на Меган, стал графом Дамбартоном. Меган также автоматически стала графиней Дамбартон.
«Черт возьми, нет, — воскликнула Меган. — Ни один мой сын не будет назван Тупым».
Через два дня после рождения Арчи Гейл Кинг из CBS впервые появилась в Виндзоре. Журналистам BBC и ITV вход был запрещен. По просьбе Кинг Меган приурочила фотосессию в зале Святого Георгия в Виндзорском замке к началу утреннего шоу CBS в Нью-Йорке.
На фотографии, опубликованной Дворцом, королева, принц Филипп, Дория и Сассексы уставились на шаль. Ни CBS, ни единственному присутствующему фотографу не разрешили запечатлеть лицо Арчи.
Тем не менее Кинг была в восторге. Ее наградой за обеспечение эксклюзивного доступа к Меган в Виндзоре и за телевизионный документальный фильм, который будет показан десять дней спустя, стал увеличенный годовой гонорар по контракту, который, по оценкам, вырос до 11 миллионов долларов.
С каждым нарушенным прецедентом Меган критиковали всё более настойчиво. Джордж Клуни снова встал на защиту Меган. «Люди должны быть немного добрее, — сказал он. — Она молодая женщина, у которой только что родился ребенок».
Два года спустя во время интервью Опре Уинфри Меган путалась в собственных показаниях. Сначала она сказала: «Нас не просили о фотографиях». Затем она призналась, что сама запретила фотографии. По ее словам, это был ее протест против того, что дворец отказал Арчи в титуле принца и лишил его защиты со стороны полиции: «Я очень боялась за нашего ребенка, зная, что он не будет в безопасности».
Оба эти объяснения были неправдой. Забыв о своем собственном заявлении о том, что Арчи будет «частным лицом» без титула, она плакалась Опре: «Ребенок, которого никто не защитит, и у которого нет титула. Какой в этом смысл?»
***
Неразбериха продолжались и на крестинах Арчи в Виндзоре. Меган запретила съемку аккредитованному во дворце фотографу и подтвердила, что имена крестных родителей останутся в секрете. В качестве объяснения она сказала Опре: «Те же люди, которые издевались надо мной, хотели, чтобы я подала своего ребенка на блюдечке с голубой каемочкой».
Среди тех, кого, тем не менее, назвали крестными родителями, были Марк Дайер, бывший конюший, Тигги Легг-Бурк, няня Гарри, и Чарльз ван Страубензи, старый школьный друг Гарри.
Средства массовой информации охарактеризовали Меган как раздражительного позёра. Таблоиды, внимания которых она жадно искала до 2017 года, теперь стали ее врагами.
«Она не заслуживает всей этой негативной прессы», — сказал Даниель Мартин, визажист Меган. Возмутительное превращение «Меган Маркл, идеальной королевской особы» в «Трудную герцогиню» было злонамеренным, сказал он. «За те годы, что я с ней работаю, у нее никогда не было приступов примадонны. Никогда. Гарри и Меган большие филантропы».
У Даниеля Мартина были веские причины быть благодарным Меган. «Эта свадьба, — вспоминал он, — погрузила меня в совершенно иную стратосферу социальных сетей, которую я не мог понять». Среди многих новых прибыльных назначений Мартин стал консультантом по бренду Dior.
Наживаясь на свадьбе и рождении ребенка, другие неизвестные превратились в знаменитостей. Связав свои проекты с Меган, Миша Нону открыла модный бутик pop-up в центре Лондона и «интимную мастерскую» для «группового исцеления звуком с помощью хрустальных чаш». Джесс Малруни, недавно названная Harper’s Bazaar «феей-крестной канадской моды», наконец-то получила контракт на передачу ABC «Доброе утро, Америка». Выставляя напоказ свои отношения с Меган, Малруни вместе со своими тремя детьми рекламировала новую одежду в Instagram. Эбигейл Спенсер, актриса из Suits, также была в восторге от того, что ее дружба с Меган увеличила количество подписчиков в Instagram со 100 000 в 2016 году до полумиллиона. Вопреки некоторым ожиданиям, ее телешоу NBC Timeless не было закрыто. Еще одним бенефициаром была Тарин Туми, тренер по фитнесу.
Планы коммерциализации, особенно транзакционные отношения, организованные Сассексами, нервировали дворец. Сотрудничество Меган со своими советниками из Лос-Анджелеса и Гейл Кинг убедило чиновников в том, что пара выходит из-под их контроля. Борьба за поиск замены Саманте Коэн завершилась выбором Фионы Макилвэм, дипломата Министерства иностранных дел. Кульминацией 21-летней службы Макилвэм стала должность посла Великобритании в Албании.
Будучи замужем за Дэниелом Корски, помощником Дэвида Кэмерона, Макилвэм имела мало общего с голливудской актрисой. С самого начала она обнаружила, что Меган не собиралась делиться своими намерениями. Даже Саре Лэтем, а также Хизер Вонг и Каре Мэдден, менеджеру проектов герцогини, не удалось завоевать полное доверие Меган. Меган считала, что у нее были веские основания для подозрений. Все ее просьбы теперь направлялись в Букингемский дворец, и официальные лица королевы регулярно давали указания ее сотрудникам ставить интересы дворца выше интересов Меган.
Что еще более важно, без консультаций на деятельность их фонда Sussex Royal было наложено юридическое ограничение. Их адвокату, регулярно бывающему в Букингемском дворце, было предложено создать «Фонд герцога и герцогини Сассекских». Супруги понимали, что он должен быть создан по подобию Королевского фонда. Согласно закону, Фонд являлся частным, у меценатов не было никаких юридических обязательств, и не было требования публиковать подробные отчеты. Однако создать Фонд сложно, и обычно он финансируется до его создания. Фонд пары был зарегистрирован как благотворительный, что предполагало широкую открытость для финансового контроля, связанного с регулированием благотворительности. Разница была существенной. Простая в создании и не требующая первоначальных денежных средств благотворительная организация обязана публиковать подробные отчеты и подлежит проверке независимыми должностными лицами, нанятыми Комиссией по благотворительности. Все пожертвования, которые Сассексы ожидали получить, особенно из Америки, должны были быть перечислены и опубликованы, как и заработная плата их сотрудников. Как сотрудник благотворительной организации, Меган должна будет подчиняться фидуциарным законам.
Благотворительная организация была зарегистрирована 1 июля 2019 года. На своей первой встрече в Кенсингтонском дворце Сассексы познакомились с четырьмя попечителями Фонда. Все они были лично им неизвестны. Стивен Мартин Купер был исполнительным директором банка Хоара; Кирсти Джексон Джонс и Карен Блэкетт, британские бизнес-леди, имели значительный коммерческий и юридический опыт; а председатель Стефан Аллеш-Тейлор был известным бизнесменом и филантропом.
В торжественной обстановке они обсудили цели для успешной работы Фонда. К концу встречи Сассексы были в шоке. Попечители, как они обнаружили, не были «ни помощниками, ни слугами». Они были независимыми лицами, которые имели бы полный контроль над деньгами благотворительной организации. Согласно закону, Сассексам будет отказано в какой-либо конфиденциальности в отношении управления Фондом.
Для Меган, мастера контроля, законное требование прозрачности вдруг оказалось неожиданным. Юридическая структура Фонда, по ее мнению, была преднамеренной попыткой подорвать ее авторитет. Как только Меган обнаружила, что Фонд Сассексов не может работать в тайне, исчезла еще одна причина для того, чтобы оставаться в Великобритании. Деньги были для нее очень важны. Как давно поняла Джина Нелторп-Коун, Меган была «прежде всего деловой женщиной». Все было подчинено ее коммерческим интересам. Финансирование ее благотворительных организаций и ее личный образ жизни были обречены быть тесно связанными.
Гарри тоже был взбешен. Чарльз заверил его в том, что он будет играть важную роль в ослабевшей монархии по крайней мере в течение десяти лет. Теперь несоответствие в обращении между ним и Уильямом подтвердило худшее. Он тоже хотел уйти. Меган не была разочарована его решением.
«Я думала, что она продержится еще несколько лет, прежде чем сломается», — позже вспоминала Джина Нелторп-Коун.
Позже Меган рассказала, что они с Гарри завели разговор с королевой о том, чтобы покинуть Великобританию, еще до их свадьбы. «В течение двух лет», — сказала она. По воспоминаниям Гарри, примерно в январе 2018 года он впервые намекнул своей бабушке, что отсутствие поддержки и понимания как со стороны средств массовой информации, так и со стороны его семьи поощряло его мысли о том, чтобы покинуть Великобританию. Он хотел сбежать еще до того, как женился. Гарри подтвердил, что они также обсуждали отъезд из Великобритании в январе 2019 года, примерно в то время, когда Меган рассказала ему свои мысли о самоубийстве, но его «семья пыталась помешать ему». По версии Гарри, разговоры об отъезде продолжались в течение всего этого года, подстегиваемые суицидальными чувствами Меган.
***
Подпитывая свое стремление покинуть Великобританию, Меган сказала своему агенту в Лос-Анджелесе Нику Коллинзу начать поиск актерских ролей для нее. Ее бизнес-агенту Эндрю Мейеру также было предложено рассмотреть возможность заключения гигантской сделки, аналогичной сделке Обамы, с Netflix. Параллельно Дэвид Ферниш, партнер Элтона Джона, призвал Меган к сотрудничеству в анимационном сериале.
Вуаль Меган упала 14 июля на лондонской премьере диснеевского «Короля льва», любимого фильма Гарри.
В тот вечер она не скрывала своего отчаяния. Фаррелл Уильямс, рэпер, сказал ей, что он «так счастлив» по поводу их брака, и добавил: «Мы болеем за вас, ребята». Коснувшись его руки, Меган улыбнулась: «Спасибо. Они не облегчают задачу». Несколько минут спустя Гарри разговаривал с Джоном Фавро, режиссером фильма. «Если кому-то понадобится дополнительная работа с голосом за кадром», — начал он, но его прервала Меган. «На самом деле именно поэтому мы здесь», — сказала она. Гарри похвалил актерские способности Меган.
Затем Гарри обратился к Роберту Айгеру, генеральному директору Disney, известному своей шуткой: «В Голливуде за тебя болеют только тогда, когда твой рак неизлечим».
— Ты знаешь, что она хороша в озвучке? — спросил принц у Айгера.
— Я этого не знал», — ответил исполнительный директор.
— Ты, кажется, удивлен, — сказал Гарри. — Она действительно заинтересована.
— Конечно, мы бы с удовольствием попробовали, — сказал Айгер, поняв, что хотел принц. — Это отличная идея.
Лишь позже они осознали, что все их разговоры были записаны.
Меган действительно озвучила документальный фильм Диснея «Слоны без границ», рассказывающий о группе слонов, которым угрожают браконьеры. Рецензенты не были в восторге: «Впечатляющий вкус шмальца, приторный вкус» и «правильная сторона раздражения» были одними из самых положительных отзывов в рецензиях.
Мало кто в Лондоне, за исключением, возможно, королевы и Чарльза, в то время осознавал, что Меган уже отделяет себя от Королевской семьи. Она считала недели до своего возвращения в Калифорнию. Ее пресс-секретарь заявила, что Меган не будет брать отпуск по беременности и родам, потому что она хочет проявить себя на работе. Тем не менее, кроме одного мероприятия по продвижению Smart Works, она не проводила никакой общественной работы в течение лета.
Она смотрела матчи по поло и теннису и неоднократно летала на частных самолетах в отпускные поездки с Гарри и Арчи. Они останавливались у Элтона Джона в Сен-Тропе, у Клуни в Комо и на вилле друга с семью спальнями, стоимость которой была объявлена за 100 000 фунтов стерлингов в неделю, в поместье Виста-Алегре на Ибице. Для Меган, казалось, брать частные самолеты было все равно что заказывать Uber.
Неизбежно, ее критики, особенно газета Sun, возражали: «Пара хочет всех плюсов и ни одного из минусов королевской жизни. Они превратились в несчастную мешанину жалости к себе и осознания себя жертвой, совершенно оторванные от реальности, в которой обычные люди часто испытывают гораздо большие стрессы».
И вновь, чтобы заглушить критику, публицисты Меган воспользовались помощью ее друзей. Результатом стал синхронный хор поддержки. «Я призываю прессу, — сказал Элтон Джон, — прекратить эти безжалостные и лживые домыслы, которые почти ежедневно фальшиво фабрикуются». Джессика Малруни написала в Instagram: «Позор вам, расистские хулиганы. Три года незаслуженной ненависти и оскорблений. Этого достаточно». Актриса Джамила Джамиль оправдывала частные самолеты как защиту знаменитостей от общественности: «Для нас небезопасно находиться на одних и тех же самолетах… Мы являемся главной мишенью для похищений, а иногда и убийств».
Гарри тоже бросил вызов критике. В начале августа он отправился на частном самолете и вертолете в лагерь Google на Сицилии, чтобы рассказать о кризисе, связанном с изменением климата. Его самолет был всего лишь одним из 114 частных самолетов, а также флотилии суперяхт, которые привезли миллиардеров и знаменитостей на фестиваль. Свободный от ограничений дворцового этикета, Гарри приобщился к свободе кинозвезд вместе с Леонардо Ди Каприо, Томом Крузом, Орландо Блумом и певцом Гарри Стайлзом.
Как члены королевской семьи, и он, и Меган чувствовали себя вправе использовать свой статус для поучения других.
«Каждый выбор, — написал Гарри в то время на странице Сассексов в Instagram, — каждый след, каждое действие имеет значение».
Гарри оправдывал свое использование частных самолетов, «чтобы защитить мою семью от этих людей». Личность «этих людей» и «бесконечная угроза», которая грозила Гарри, оставались неясными.
В проповедях Гарри появилось новое высокомерие. Его возмущало пристальное внимание к его поведению. Вскоре после своего визита на Сицилию он провел пресс-конференцию в Амстердаме, целью которой было продвижение его новой онлайн-кампании по экологическим путешествиям Travalyst.
Он был возмущен тем, что его аудитория попросила его оправдать использование частных самолетов. В ответ Гарри заявил, что 99 процентов его рейсов были коммерческими. Руководитель Sunshine Sachs порекомендовал ему давать уклончивые ответы, и Гарри заявил, что летал частным рейсом только для того, чтобы «обеспечить безопасность моей семьи». На самом деле, по крайней мере, 60 процентов его рейсов были частными.
«Никто не идеален, — заявил он в конце концов. — Я сажаю деревья, чтобы компенсировать углеродный след».
Но на него продолжали давить, требуя дать ответы. «Где и сколько деревьев?» — прозвучал вопрос. Эта настойчивость вызвала у Гарри чувство преследования. Гарри верил, что все, что он говорил, было «правдой». Они с Меган были особенными людьми, нуждающимися в защите.
Кембриджи нанесли ответный удар. Специально приглашенные средства массовой информации засняли их полет на низкобюджетном самолете из Норвича в Абердин на летние каникулы в Балморале. В отместку Меган тут же объявила, что ее семья не приедет в Балморал. Она объяснила, что трехмесячный Арчи слишком мал, чтобы лететь самолетом в Шотландию. Вместо этого она полетела с Арчи на Ибицу.
Позже на той же неделе Меган вылетела коммерческим рейсом в Нью-Йорк, чтобы посмотреть игру Серены Уильямс в финале Открытого чемпионата США. Уильямс потерпела поражение.
Несколько дней спустя Меган и Гарри прилетели на частном самолете на свадьбу Миши Нону в Рим. Второй муж Нону, Майк Хесс, был сыном нефтяного миллиардера. Как раз тот тип, с которым Меган любила встречаться – и которым восхищалась Нону.
