Месть: Меган, Гарри и война между Виндзорами. Глава 35. Суд

«Они разрушали мое психическое здоровье», — сказал Гарри о британских СМИ. Он обвинил их в том, что был вынужден бежать из Лондона.

«Это было так токсично. Поэтому я сделал то, что сделал бы любой муж и отец — мне нужно вывезти отсюда свою семью».

Неприкосновенность частной жизни и защита от британских бульварных газет неоднократно приводились Сассексами в качестве основной причины побега из Британии. Оказавшись в безопасности в Лос-Анджелесе, пара объявила кампанию против таблоидов.

«Она считает, что имела место серия навязчивых и оскорбительных статей», — написал в апреле адвокат Меган, Дэвид Шерборн, в своей жалобе на Mail on Sunday за публикацию ее письма Томасу Марклу. Подача иска о нарушении неприкосновенности частной жизни стала для Сассексов моментом истины, расчетливой попыткой отомстить.

Выдавая их за защитников свободной прессы, Шерборн от имени Сассексов проповедовал: «Когда властью пользуются без ответственности, доверие, которое мы все питаем к этой столь необходимой отрасли, подрывается». Сославшись на девять статей, доказывающих «нечестность и злой умысел» газеты, адвокат изобразил «огорчение» Меган по поводу Mail on Sunday. По ее мнению, неподотчетные британские СМИ печатали «сотни тысяч неточных статей о ней», зная, что они были «искаженными, ложными, или агрессивным сверх разума».

Сассексы были благородными людьми, отказавшимися «предлагать себя в качестве валюты для кликбейтов и искажений». Их сотрудникам было запрещено общаться с журналистами таблоидов.

Прочитав заявление Меган онлайн в Мексике, Томас Маркл был возмущен. Журнал People не только исказил письмо Меган, но и оклеветал его. «Это была полная ложь, исказившая тон и содержание письма, которое написала Меган, — сказал он. — Письмо не было попыткой примирения». Что еще хуже, в статье People он был изображен как «бесчестный эксплуататор, стремящийся к публичности и бессердечный». Тем не менее, подавая в суд на Mail on Sunday, Меган нападала на него, честного отца.

Также, по мнению Томаса, Меган не хотела признавать, что она сама виновна в негативном освещении в СМИ. Не только из-за своей лицемерной проповеди об окружающей среде, когда она летала на частных самолетах, но и из-за своих неоднократных призывов к «состраданию» в то время, как сама жестко обращалась с отцом. Он считал, что сопоставление «основной цели» Меган с миссией Archewell по «возвышению и объединению сообществ — по одному акту сострадания за раз» — подпитывало ее самообман и, как он полагал, спровоцировало битву в зале суда.

Особенно Томаса Маркла раздражало заявление Меган, написанное Дэвидом Шерборном, о том, что газета Mail on Sunday вызвала раскол между ними, «намеренно пытаясь раскопать или разжечь проблемы между ней и ее отцом». Она утверждала, что Mail «преследовала, унижала, манипулировала и эксплуатировала… этого уязвимого человека, заставляя его давать интервью». Она пошла еще дальше. В подписанном ею заявлении утверждалось, что она «обеспокоена тем, что ее отец будет продолжать рассказывать о том, что она бросила его и даже не пыталась связаться с ним (что было ложью), хотя на самом деле она пыталась позвонить ему и написать ему, и даже написал ему письмо, чтобы попытаться убедить его прекратить иметь дело со СМИ».

Томас Маркл был в ярости. Преследование СМИ определенно имело место – но это было до свадьбы – и тогда она проигнорировала все его призывы о помощи. Убежденный, что он умрет, как и все Марклы, до того, как ему исполнится 80, он хотел дать показания, — пока не стало слишком поздно.

«Это будет ошеломляюще для всех и мучительно неловко для королевской семьи», — пообещал он.

Его особой мишенью был Гарри за его оскорбления перед свадьбой. К его несчастью, его гнев обернулся против него. «Пришло время позаботиться о папе, — сказал он на британском телевидении. — Меган должна мне». Пришло время отплатить «папе» за все, что он сделал.

Судебные процессы в Высоком суде Лондона по вопросам конфиденциальности проходят по сложному маршруту. Задолго до того, как Меган и других свидетелей попросят дать показания и подвергнут перекрестному допросу, судья во время нескольких слушаний выделяет, какие вопросы должны быть решены и как следует применять соответствующий закон. По самой природе процесса и предубеждений решения судьи непредсказуемы. С добавлением к этой мощной смеси члена королевской семьи в качестве истца ни одна из сторон не могла быть уверена в том, какие факты могут повлиять на судью и как они определят его интерпретацию закона. Обе стороны могли только согласиться с тем, что иск Меган был знаковым делом, которое могло определить закон Англии о конфиденциальности на многие годы.

Заботясь об имидже Сассекских еще до начала суда в Лондоне, пиарщики Меган и Гарри санкционировали распространение фотографий, на которых они раздают еду бездомным в Лос-Анджелесе.

Пара стояла недалеко от своего черного внедорожника Porsche и шестилитрового Cadillac Escapade, в котором находились их охранники, и раздавала посылки, собранные проектом Angel Food, основанным Марианной Уильямсон, автором книг по самопомощи и другом Опры Уинфри. 

Совершив «добрые дела», они вернулись в свою гавань в Монтесито.

Первое судебное слушание началось в Лондоне 24 апреля 2020 года. Хотя в Лос-Анджелесе было раннее утро, Меган смотрела его по телевизору со своим адвокатом. Газеты оценили судью Марка Уорби как справедливого. Имея опыт работы в сфере медиа-права в качестве адвоката, он сталкивался со многими капризными судьями. Представляя News of the World, он действовал против Макса Мосли. Британский автогонщик и спортивный функционер «Формулы-1» возражал против разоблачения в газете его садомазохистской оргии с четырьмя платными женщинами, одетыми в немецкую военную форму. Мосли выиграл свой иск о конфиденциальности, потому что судья заявил, что, поскольку в самой оргии не было нацистского подтекста, газета не может утверждать, что общественный интерес разоблачает необычное поведение Мосли. Многие критиковали судью за предвзятость.

Такая же критика была высказана в адрес другого судьи по делу Уорби против принца Чарльза. Представляя интересы Mail on Sunday, Уорби утверждал, что газета имела право публиковать широко распространяемый в Гонконге журнал Чарльза. Но газета проиграла дело, и ее руководители были уверены, что Уорби так же, как и они, был удивлен предвзятостью судьи в пользу Чарльза. Некоторые считали, что решения по обоим делам доказывают предвзятое отношение судебной власти к СМИ.

Основываясь на работе с Уорби в качестве адвоката, Mail on Sunday, возможно, доверила судье Уорби тщательно рассмотреть свою надежную защиту против иска Меган. Они утверждали, что она постоянно стремилась к огласке и не могла иметь «разумных ожиданий конфиденциальности». Во-первых, потому что она «сознательно» позволила своим пятерым друзьям передать подробности письма журналу People; во-вторых, потому что Томас Маркл имел право разоблачить ложные утверждения журнала о том, что Меган пыталась восстановить отношения; и в-третьих, потому что она написала свое письмо, будучи уверенной, что оно может просочиться в СМИ.

Через три недели после начала досудебных слушаний надежды газеты возросли. Уорби принял ряд драматических решений. Заявление Меган о том, что Mail on Sunday намеренно «эксплуатировала» ее отца, было исключено из рассмотрения. Точно так же было отвергнуто утверждение Меган о том, что газета «преследовала и унижала» ее отца и «преднамеренно манипулировала и эксплуатировала уязвимого и хрупкого человека». «Заслуживающих доверия» доказательств этому не было, постановил судья. Судья также отклонил заявление Меган о том, что Mail on Sunday вела против нее «нечестную» кампанию. Он назвал ее доводы «совершенно неадекватными», «недопустимо расплывчатыми» и «не относящимися к делу». Все преувеличения Шерборна были вычеркнуты.

Меган было приказано оплатить 67 888 фунтов стерлингов расходов Mail. В качестве еще одного удара судья раскритиковал Шиллингса, который поручил Шерборну помочь Омиду Скоби публиковать сообщения в поддержку Меган в Twitter. 

«Для Меган, — прокомментировал медиа-адвокат Марк Стивенс, — это судебное решение подобно тому, как поезд врезается в бензовоз на железнодорожном переезде. . . она была унижена».

Стивенс посоветовал Меган сдаться, потому что у нее не было шансов выиграть дело, полностью сосредоточенное на том, превышают ли общественные интересы и свобода выражения ее права на неприкосновенность частной жизни и авторские права.

***

Поражение воодушевило Шиллингса и Меган. Дэвида Шерборна сменили два дорогих королевских адвоката, в том числе Джастин Рашбрук, большой друг Бориса Джонсона. Стратегия Меган резко изменилась. Вместо того, чтобы нападать исключительно на газету, она начала критиковать своих дворцовых советников. Мало того, что они оставили ее «незащищенной» во время беременности, как теперь утверждала она, но и, столкнувшись с натиском «сотен тысяч недостоверных статей о ней», представители Кенсингтонского дворца говорили только «без комментариев». К ее ярости, «без всякого обсуждения» ей «запретили защищаться».

Поскольку она была вынуждена молча страдать, ее самые близкие друзья — «особое сестричество» — «глубоко забеспокоились о ее психическом здоровье». Чтобы спасти ее, они «анонимно» поговорили с журналом People. Впервые Меган призналась, что двум из этих друзей она рассказала о письме отцу. Но она по-прежнему отрицала, что разрешала им давать интервью, и утверждала, что не знала о статье в People до ее публикации.

Mail on Sunday рассчитывала узнать правду, как только будут раскрыты все текстовые и электронные сообщения Меган пяти друзьям. Меган осудила попытку Mail раскрыть личности пятерых друзей как «порочную игру СМИ с реальными жизнями».

Удивительно, но Меган никогда не жаловалась на их неточности, допущенные в журнале People. Также по-другому она относилась к продвижению в СМИ книги Скоби и Дюрана «В поисках свободы». За несколько месяцев до публикации в августе Скоби спровоцировал скандал из-за своего возраста — он утверждал, что ему 33 года, но, как говорили, ему около 39 — и из-за своей внешности.

Как признанному чирлидеру Меган, все поверили утверждению Скоби о том, что книга была написана «при участии самых близких паре людей». Кенсингтонский дворец, как честно написал Скоби, также познакомил авторов с людьми, «близкими» к Меган. Скоби не оставил у читателя никаких сомнений в том, что он также имел тесный доступ к Меган и Гарри, утверждая, что говорил «когда это было уместно с самой парой».

В бестселлере Меган изображается жертвой «сексистских и предвзятых» дворцовых придворных, которые ехидно называли ее «танцовщицей Гарри», у которой «много багажа». Также она изображалась как популярный аутсайдер, которому не доверяли, потому что она была «успешной цветной женщиной». Королевские помощники были названы «гадюками», Уильяма критиковали за то, что он спровоцировал раскол с Гарри, Томас Маркл изображался банкротом, нелюбящим и лживым отцом, который намеренно не приехал на свадьбу; а Кейт обвиняли в пренебрежении к Меган. Как ни странно, Скоби отверг обвинения в ссоре перед свадьбой между Кейт и Меган. «Не было никаких слез», — написал он. Согласно правилам конфиденциальности Сассексов, критика СМИ в их адрес была неприемлемой. Но они могли бы помочь Скоби в критике королевской семьи.

Затем неожиданно Меган изменила свою «правду». Сассексы сделали сальто: «Они не сотрудничали с авторами книги», — заявил представитель Меган. «Их никто не опрашивал». В подписанном заявлении Дженни Афиа, ее адвокат из Шиллингс, отрицала от имени Меган, что герцогиня разговаривала со Скоби или давала кому-либо право говорить с авторами от ее имени. Сама Меган охарактеризовала утверждения Mail о том, что она помогала Скоби, как «ложные», «фантастические» и «теорию заговора». Она отрицала, что знала, какую помощь авторы получили от ее сотрудников, и отрицала, что ей была предоставлена возможность вносить изменения или проверять факты.

«Правду» Меган поддержал Омид Скоби. 16 сентября он подписал заявление: «Любое предположение о том, что герцог и герцогиня совместно с авторами работали над книгой, является ложным». В конце своего заявления Скоби признал, что подписание вводящего в заблуждение заявления наказывается, как неуважение к суду. Скоби знал, что двухчасовой брифинг с Джейсоном Кнауфом требовал одобрения Сассексов, как и помощь, оказанная Кели Томас Морган и Сарой Лэтэм, но подписал вводящее в заблуждение заявление в поддержку Меган против Mail on Sunday. Теперь Сассексы были в долгу перед Скоби за то, что он поддерживал это притворство. В будущем он мог бы использовать это для получения эксклюзивной информации для продажи газетам и телевидению. Среди первых его бонусов было откровение о частном видеозвонке Сассексов с королевой в день ее девяносто четвертого дня рождения.

Вооруженные железной поддержкой Скоби, адвокаты Меган попросили судью Уорби отказаться от судебного разбирательства, чтобы она могла избежать перекрестного допроса, и просто вынести краткое решение о конфиденциальности. Ее письмо, как утверждали адвокаты, было «частным, личным и конфиденциальным» и никогда не предназначалось для обнародования. Mail утверждала, что во время консультации с Кнауфом Меган ожидала, что письмо будет обнародовано; и что она сама нарушила свою личную жизнь, позволив своим друзьям говорить с журналом People от ее имени.

Сорок девять примеров интимных подробностей, описанных Скоби, были перечислены как свидетельство сотрудничества Меган со Скоби. Они включали их планы на отпуск, правила гигиены Меган и туалета в Ботсване, подробности ее первой встречи с Гарри в Soho House и того, кто первым сказал: «Я люблю тебя». Подробности были настолько точными, утверждала газета, что они могли исходить только от Сассексов. Сассексы опровергли предположение Mail. Меган перечислила многие ошибки, выдумки и «творческую вольность» в книге в качестве доказательства того, что она не сотрудничала со Скоби.

Уверенность Меган в том, что ее ложь не будет разоблачена, не было для нее отклонением от нормы. В течение многих лет она делала неверные утверждения о своем детстве, родителях и карьере. Но это было другое. Хотя позже она утверждала, что забыла о своих разговорах, электронных письмах и своем двухстраничном меморандуме Джейсону Кнауфу, другие пришли к выводу, что она решила рискнуть. Если бы она призналась в сотрудничестве со Скоби, ее иск против газеты был бы передан в суд. В условиях перекрестного допроса ей также пришлось бы раскрыть все свои текстовые сообщения.

По своей природе Меган смотрела на других людей из корыстных интересов, или, как она это называла, «была добра к себе». Ее откровенные жалобы в книге «В поисках свободы» и ее заявления о том, что она чувствовала себя незащищенной в Кенсингтонском дворце, раздражали ее бывших сотрудников. Несмотря на то, что они связаны жесткими соглашениями о неразглашении, некоторые сотрудники в закулисных разговорах рассказали, что заявление Меган в суде о том, что она не сотрудничает со Скоби, было неточным. Четыре чиновника — Кнауф, Коэн, Лэтэм и Джонс — заявили о своей готовности дать показания в суде, не вставая ни на одну сторону по поводу «создания письма» Томасу Марклу.

В сентябре 2020 года газета Mail on Sunday подала заявление, оспаривающее первоначальные утверждения Меган о том, что она не общалась с авторами «В поисках свободы». Газета заявила, что в ноябре или декабре 2018 года Меган сообщила группе по связям с общественностью Кенсингтонского дворца во главе с Джейсоном Кнауфом, что «ее друзья помогали авторам».

Газета задалась вопросом, почему Меган не возражала против того, что в книге были процитированы отрывки из ее письма отцу? Почему она возражала только против предполагаемого оскорбления газеты? Если она согласилась с лестной книгой Скоби, заявила газета, она не говорила правды, поэтому она не могла претендовать на конфиденциальность.

Спустя семь недель Меган вновь изменила свое заявление. Теперь она призналась, что уполномочила друга объяснить Скоби «истинную позицию» по поводу ее отношений с отцом, «чтобы предотвратить дальнейшее искажение информации… что она бросила его». Она также признала, что Сара Лэтэм помогла авторам «проверить факты». Она стремилась свести к минимуму свое последнее признание, добровольно заявив, что «не знает, участвовала ли и в какой степени команда по связям с общественностью в предоставлении информации для книги». Ее двухстраничная информационная записка Джейсону Кнауфу, по-видимому, была снова забыта.

Поскольку версия Меган рассыпалась, Кели Томас Морган также была названа в качестве лица, представляющего авторов. Меган призналась, что Кнауф действительно участвовал в составлении письма, и что один из ее друзей разговаривал со Скоби о письме.

Она также признала, что ее письмо не было попыткой примирения. Mail on Sunday была в восторге. Газета считала, что признание Меган усилило их защиту, и что у нее не могло быть «разумных ожиданий конфиденциальности». Их делу, казалось, способствовали противоречия Скоби. Сначала он утверждал, что общался с Сассексами, затем отрицал их помощь.

Франческа Кайе, начальник отдела канцелярии, решила, что честность Скоби следует проверить. «Не то, что он говорит, а то, что он не говорит, может быть поучительным на суде», — заявила Кайе. Она также отметила противоречия Меган. «Это простое дело, — предположила Кайе. — Если это карточный домик, то он быстро развалится на суде». Меган снова приказали оплатить все гонорары адвокатов на общую сумму 178 000 фунтов стерлингов — пока.

Все, казалось, было готово к тому, чтобы проверить правдивость Меган в даче свидетельских показаний. Никто в Букингемском дворце не ожидал, что Меган доведет дело до конца. Соответственно, четверо сотрудников Дворца поручили адвокату Дэвиду Энгелю направить четкое сообщение юристам газеты. Хотя у них действительно были доказательства того, что Меган ожидала утечки ее письма, написал адвокат, он отказался описать эти доказательства. Однако Энгель добавил: «Они готовы оказать Суду такую помощь, какую смогут, включая дачу устных показаний в суде и/или предоставление сторонам любых соответствующих документальных доказательств».

У Уорби не осталось никаких сомнений в том, что «Дворцовая четверка» может дать важные свидетельские показания на суде.

В солнечном свете за 5000 миль успокаивающие заверения ее адвокатов свели к минимуму сбои судебной тяжбы в Лондоне. Меган была занята закладкой основы для главной роли в следующем величайшем появлении в ее карьере.