Месть: Меган, Гарри и война между Виндзорами. Глава 20. Обострение

Последнее появление Меган в «Форс-мажорах» стало идеальным трамплином для продолжения ее тура по Великобритании, организованного Кенсингтонским дворцом. После успешного посещения Кардиффа и Бирмингема, Меган прибыла в Белфаст. Посмотрев выставку, посвященную мирной инициативе в Лисберне, она через своего представителя сказала, что «высоко оценила теплоту жителей Белфаста».

Те, кто сопровождал Меган, были поражены ее явным отсутствием интереса к истории острова, что было странно, учитывая ее прочные отношения с Джоном Фицпатриком.

В Эдинбурге она вела себя совсем не как королевская особа. Вместо того, чтобы держаться на расстоянии, она подписала книгу, согласилась на селфи и, с одобрения Гарри, позволяла людям обнять себя. Она играла перед камерами, давала явно не по-королевски «высокие пятерки» (имеется в виду жест «Дай пять»), носила неподобающую одежду и шла впереди Гарри.

«В режиме актрисы [она] играла саму себя в каком-то будущем эпизоде телевизионного сериала «Корона», — прокомментировала Джен Мойр в Daily Mail. — К чему все это ведет? Слишком много слоев заварного крема заставит нас чувствовать себя немного больными».

Критика Мойр совпала с продажей Нинаки Придди ее воспоминаний той же газете. По мнению Меган, ее отвергнутая подруга «злонамеренно» изображала ее «коварной социальной карьеристкой, которая мечтала заполучить принца с того времени, как училась в средней школе». Оценку Придди разделяли и другие друзья Меган.

Кульминацией поездки Меган в Эдинбург стало посещение Social Bites, центра помощи бездомным, которым руководит Джош Литтлджон. По стечению обстоятельств Литтлджон также был клиентом Джины Нелторп-Коун, и по предложению Литтлджона Джина была включена в число 20 человек, ожидавших Гарри и Меган в центре. 20 человек были разделены на две группы.

«Раньше я работала с Меган, — сказала Джина дворцовому чиновнику. — Я бы хотела встретиться с ней снова». «Без проблем», — ответил он, направляя ее к группе Меган. Пятнадцать минут спустя, когда толпа снаружи ревела, приветствуя прибывшую пару, дворцовый чиновник отвел Джину в сторону. «Извините, вы попали не в ту группу. Мы совершили ошибку. Пожалуйста, перейдите в группу Гарри».

Пара вошла и разделилась. «Я раньше работала с Меган, — прямо сказала Нелторп-Коун Гарри. — Это она заставила меня пойти в вашу группу?» Гарри не ответил.

Мгновение спустя Нелторп-Коун встретилась взглядом с Меган. Не веря своим глазам, Джина подошла к ней. С явным смущением дворцовый чиновник «заблокировал» ее своим телом.

«Я поняла, что больше не представляю для нее никакой ценности, — сокрушалась Нелторп-Коун. — Я поняла, что она окружает себя только теми людьми, которые могут ее возвысить. Меган умеет закрывать дверь в прошлое».

Меган проигнорировала главное королевское правило: никого не обижать. В Кенсингтонском дворце сотрудники Меган неохотно признали наличие проблемы. Меган, как они поняли, не понимала одного: она была в центре внимания, ее слушали с уважением и даже восхищением только потому, что она выходила замуж за Гарри.

Гарри же не понимал, что его невеста путает известность с принадлежностью к королевской семье. Голливудские знаменитости наращивали свои спонсорские возможности, рейтинги фильмов и подписчиков в Instagram мелкими действиями: критиковали президента Трампа на церемонии вручения премии «Оскар», преклоняли колени во время исполнения национального гимна или создавали благотворительные организации, которые приносили больше пользы им самим, чем делу. В противовес им, члены королевской семьи жили и процветали, освещая достижения других, а не свои собственные, отмечая национальные праздники, представляя свою страну за рубежом и утешая других во время трагедий. Королевский мир — это мир альтруизма, истории, традиций и сдержанного покровительства без какой-либо личной выгоды. Отсюда и возмущение вульгарными выходками принцев Чарльза и Эндрю.

Несмотря на долгие беседы со своими сотрудниками, Меган не хотела понимать, что операции дворца должны быть малобюджетными и сверхосторожными. Члены королевской семьи присутствовали на открытии мероприятий, улыбались и подбадривали, но не рекламировали себя. Принцесса Диана никогда не создавала собственных высокобюджетных благотворительных организаций и даже не нанимала пресс-секретаря на полный рабочий день. Королевой восхищались, потому что она держала свое мнение при себе. Меган, однако, пообещала «взяться за дело с самого начала». Она постоянно использовала в своей речи фразы: «Я хочу оказать ощутимое влияние… такая работа питает мою душу».

Кейт стала раздражаться на свою соседку. В свое время она осторожно «осваивалась», прежде чем приступить к выполнению королевских обязанностей. А Меган бежала – но какова была ее цель? И с кем она бежала? Понимала ли она, что Королевская семья дружно работала под руководством монарха, а не конкурировала между отдельными личностями?

Стремясь помочь Меган, дворцовые чиновники искали подходящие возможности для ее продвижения в качестве филантропа. В их поле зрения попала мечеть Аль-Манаар рядом с Гренфелл-Тауэр на западе Лондона, которая в июне 2017 года была уничтожена пожаром, в результате которого погибло 72 человека. Группа женщин, переживших насилие, создала общественную кухню Hubb, чтобы два раза в неделю готовить для своих соотечественников-переселенцев фирменные блюда местной кухни. Пользуясь интересом Меган к приготовлению пищи и дабы укрепить ее репутацию активистки, дворец организовал ей визит в Hubb. Позже были опубликованы фотографии Меган, на которых она моет рис, пробует еду и складывает тарелки.

«Я сразу же почувствовала связь с этой общественной кухней, — писала она позже. — Это место, где женщины могут смеяться, горевать, плакать и готовить вместе».

Еще более важным шагом стала подготовка Меган к назначению вице-президентом Фонда Содружества, добровольной международной организации, объединяющей 54 страны. Шестьдесят процентов населения Содружества было моложе тридцати лет. Стоя вместе с политическими лидерами на приеме Молодежного форума Содружества в поддержку расширения прав и возможностей женщин, Меган наблюдала, как Гарри был провозглашен президентом Фонда.

«В моей новой роли, — сказал он, — я буду работать, чтобы поддержать королеву, моего отца, принца Уэльского, и моего брата Уильяма».

С назначением Меган послом в Содружестве, продолжил он, их приоритетом будет поддержка 2,5 миллиарда человек Содружества.

Должность посла в Содружестве успокоила Меган. Это, безусловно, превосходило должность посла организации «Женщины ООН». Сообщение об этом было опубликовано в социальных сетях. Аккаунт Кенсингтонского дворца в Instagram прочитали семь миллионов подписчиков, но в посте появился расистский комментарий от подруги лидера UKIP (Партия независимости Соединённого Королевства — прим.пер.). Сообщение сторонника антиевропейской Партии независимости Соединенного Королевства глубоко расстроило Меган и Гарри, и они будут неоднократно цитировать этот единственный пост, заявляя, что дворцовые чиновники «были ошеломлены угрозами, исходящими из нескольких источников». Но чиновники были ошеломлены отнюдь не угрозами в социальных сетях, а требованиями Гарри и Меган убрать любую критику.

В течение всех этих недель Меган лихорадочно строила свадебные планы. Неизбежно возникала напряженность. Самые мудрые понимали, что многое зависит от отношений между Меган и Кейт. Их резкие различия было нелегко преодолеть – или скрыть. Чтобы избежать ежедневного сравнения их проживания в Кенсингтонском дворце, Меган решила, что ей нужен альтернативный дом. Она хотела сбежать из Кенсингтонского дворца. Замена калифорнийским пляжам была найдена рядом с частным клубом Soho Farmhouse в Чиппинг-Нортоне в Оксфордшире. В начале 2018 года Гарри арендовал переоборудованный амбар Котсуолд в поместье Грейт-Тью. Здесь Меган могла развлекать своих американских друзей и приглашать толпу Гарри. Единственной проблемой были британские друзья Меган. Их было очень мало.

Чтобы опровергнуть любые предположения о том, что Меган не была полностью принята Королевской семьей, 28 февраля 2018 года, за три месяца до свадьбы, было организовано ее повторное представление публике. Нажав на все рычаги, Саманта Коэн и Джейсон Кнауф призвали средства массовой информации широко осветить «Великолепную четверку» в качестве совместных покровителей Королевского фонда.

Фонд пользовался особым статусом. Являясь центром благотворительной деятельности Уильяма, Кейт и Гарри, Фонд уделял особое внимание помощи людям, страдающим психическими расстройствами. Три члена королевской семьи были покровителями Фонда, но они имели ограниченное влияние на его непосредственную деятельность. Этой властью пользовались руководители Фонда, которых критиковали за неумелое перемещение членов королевской семьи, как шахматных фигур. В то время как Уильям, Кейт и Гарри привыкли к их разношерстному поведению, появление Меган нарушило привычный ритм жизни руководителей. Ее феминизм также нарушил их укоренившийся консерватизм.

«Прямо сейчас, — с энтузиазмом обратилась Меган к аудитории, — появляются такие кампании, как MeToo и TimesUp, поэтому нет лучшего времени, чтобы продолжать освещать женщин, чувствующих себя сильными, и людей, поддерживающих их». Она продолжила перед камерами: «Вы часто слышите, как люди говорят: «Хорошо, что вы помогаете людям обрести голос». Я Я в корне не согласна с этим, потому что женщинам не нужно обретать голос. У них есть право голоса, они должны чувствовать себя вправе использовать его, и людей нужно поощрять слушать их».

Игнорируя застывшее выражение лица Кейт Меган убежденно говорила об инклюзивности и разнообразии, о своих добродетельных мыслях покончить со всеобщей несправедливостью и о своих протестах по поводу количества сцен в «Форс-мажорах», в которых она должна была выходить из душа в полотенце. Она изображала из себя первопроходца, борющегося за то, во что она верила, – «феминистскую принцессу нашей мечты», которая смело объявила Гарри феминистом.

Реакция аудитории была неоднозначной. Многим молодым людям понравилось ее выступление. Но многие другие женщины в Британии, похоже, не были впечатлены, ведь на самом деле, монарх, премьер-министр, председатель Верховного суда и многие высокопоставленные государственные служащие, промышленники и редакторы средств массовой информации были женщинами. А сама Меган сидела на трибуне, как она позже любила повторять, как «мать, феминистка и защитница», только из-за Гарри. Она становилась богатой и титулованной, благодаря браку, а не из-за каких-либо личных достижений. 

Пока Меган говорила, Гарри заметил кривую ухмылку Уильяма. Меган беспристрастно игнорировала роль королевской семьи в укреплении национального единства. Ее пригласили присоединиться к Королевскому фонду не для того, чтобы заново изобрести обычаи Королевской семьи. Меган, как молчаливо опасался Уильям, не понимала, что публика ожидала от королевской семьи мистики, а не фамильярности.

Пыталась ли она превзойти Кейт? Понимала ли она, что в конституционной монархии существует иерархия? Как бы она ни старалась, Меган не смогла бы победить, потому что Кейт станет королевой, а Меган останется герцогиней. Объяснял ли Гарри когда-нибудь Меган, что королевский протокол означает, что они всегда будут идти позади Уильяма и Кейт? Осмелился ли он объяснить ей свою уменьшающуюся роль в Королевской семье? Или он избегал этой правды из страха потерять Меган?

«Сначала свадьба», — громко прошептал Гарри. «Мы можем выполнять несколько задач», — ответила Меган на неожиданное вмешательство.

Вместо того чтобы говорить о психическом здоровье, она была поглощена своим видением современной монархии. Она воображала себя в центре внимания,  и ее самообман был понятен. Когда дискомфорт внутри «четверки» стал очевидным, Уильям попытался восстановить гармонию. Корона, по его словам, должна быть «актуальна для их поколения», но «Четверка» не должна «изобретать велосипед заново». На вопрос одного из зрителей о разногласиях все четверо рассмеялись. Они признали, что споры существуют.

«Работа в семье действительно сопряжена со своими трудностями», — сказал Гарри. «Мы не знаем», — признался Уильям, когда его спросили, разрешились ли их разногласия.

В веселой атмосфере доброжелательности по отношению к Меган мало кто из зрителей понимал, что за улыбкой Кейт скрывается раздражение. Ее публицисты уже проинформировали СМИ о том, что по сравнению с темно-синим нарядом Меган за 1415 фунтов стерлингов, платье Кейт стоило 99 фунтов стерлингов.

За стоицизмом будущей королевы скрывалось разочарование. В частности, обращением Меган с их общим персоналом, их разногласиях по поводу управления Фондом и совсем недавно о недовольстве Гарри по отношению к Уильяму.

В течение предыдущих месяцев Чарльз стремился улучшить свои отношения с Уильямом. Наследник боялся кризиса, когда умрет королева. Одним из возможных последствий национальной травмы после смерти любимого монарха может быть характер его коронации. Организаторы еще не определились с масштабом, пышностью и продолжительностью церемонии. Чарльз также хотел заручиться согласием Уильяма на коронацию Камиллы в качестве королевы. Чтобы получить поддержку своего старшего сына во время трудного переходного периода, Чарльз возложил больше общественных обязанностей на Уильяма и Кейт.

Организация смены караула во Дворце обычно выполняется с военной точностью. Уход Кристофера Гейдта стал исключением. Незадолго до прощальной вечеринки Гейдта в Букингемском дворце в начале марта 2018 года Чарльз присутствовал неподалеку в Сент-Джеймсском дворце, чтобы засвидетельствовать крещение Меган архиепископом Кентерберийским. Чарльз и его брат Эндрю отказались от приглашения отдать дань уважения Гейдту. Они бойкотировали вечеринку. Напряжение невозможно было скрыть. Марк Лейшман, личный секретарь Чарльза, также подал в отставку. А незадолго до вечеринки королева устроила церемонию присвоения Гейдту его третьего рыцарского звания за шесть лет.

Эдварду Янгу, преемнику Гейдта, предстояло справиться с растущим и неизбежным кризисом в семье. Мало кто был уверен, что он справится с этой задачей. Но ничего из этого не было видно публике, когда королева привела свою семью на службу в честь Дня Содружества в Вестминстерском аббатстве 12 дней спустя, 12 марта. Лишь горстка инсайдеров заметила раздражение Меган из-за того, что она шла, как того требовала иерархия, позади Кейт, а не как равная ей.