Меган и Гарри: реальная история. Глава 9, часть 5

Еще не успели британцы оправиться от сенсации, вызванной выходом в эфир интервью Тома Брэдби, как 33-летняя член парламента от лейбористов Холли Линч собрала группу женщин-депутатов, в основном лейбористок, как и она сама, чтобы подписать открытое письмо Меган, демонстрирующее солидарность.

Холли Линч

Написанное на почтовой бумаге Палаты общин оно было адресовано Ее Королевскому Высочеству герцогине Сассекской в Кларенс-Хаус, что, по иронии судьбы, было первым из многих признаков того, что авторы письма не были ни столь искушенными, ни столь осведомленными, как могла бы вообразить публика. Кларенс-Хаус — резиденция принца Уэльского. Офис Сассексов находился в то время в Букингемском дворце, их дом — во Фрогмор-коттедже, поэтому еще до того, как письмо было начато, оно задавало тон неточностям, вводящей в заблуждение информации и подлинному отсутствию понимания того, что за этим последует. В нем говорилось:

Как женщины — члены парламента, мы хотели выразить нашу солидарность с вами в том, что мы выступаем против неприятных и часто вводящих в заблуждение историй, напечатанных в наших национальных газетах о вас, вашем характере и вашей семье.

В некоторых случаях истории и заголовки представляли собой вторжение в вашу частную жизнь и стремились бросить тень на ваш характер, без какой-либо уважительной причины, насколько мы можем видеть. Еще больше беспокоит то, что можно описать только как устаревший, колониальный подтекст к некоторым из этих историй.

Как женщины — члены парламента из всех слоев общества, мы поддерживаем вас в том, что это не может быть оставлено без ответа…

…Мы солидарны с вами в этом вопросе. Мы будем использовать имеющиеся в нашем распоряжении средства для обеспечения того, чтобы наша пресса признала ваше право на частную жизнь и проявила уважение, а также чтобы их истории отражали правду».

Меган, конечно же, была рада получить такую открытую и беспрецедентную поддержку. Она связалась с Мисс Линч и поблагодарила ее.

Тем не менее, с этим письмом было несколько проблем, главной из которых было обвинение в том, что сообщения прессы нарушают частную жизнь Меган, не проявляют уважения и пишут неправду. На самом деле пресса имела гораздо более точное представление о том, что происходит за кулисами, чем депутаты, которые путали комментарии, размещенные в интернете, с обоснованной критикой, которую делала пресса. Журналисты не могут нести ответственность за то, что происходит в интернете, но, конечно, политики всех мастей всегда стремятся заткнуть рот средствам массовой информации и готовы использовать любой повод, который поможет им продвигать свои цензурные программы.

Таким образом, это был классический случай, когда политики пытались извлечь выгоду из ситуации, в которую они по праву не должны были вмешиваться. Конфликты между членом королевской семьи и представителями прессы должны были быть запрещены для парламентариев, и были бы запрещены, если бы в них был замешан любой другой член королевской семьи. Но Меган Маркл была американской феминисткой смешанной расы и левым политическим активистом, ее уникальные качества были экстраполированы этими депутатами в предоставление им лицензии на вмешательство, когда на самом деле у них не было ни права, ни правильной степени информации, с которой можно было бы вмешаться.

На самом деле имелись веские основания полагать, что эти политики использовали личность Меган в своих целях и в своих политических интересах. Тот факт, что они вмешивались именно в тот момент, когда уже шел судебный процесс между членом королевской семьи и Mail on Sunday, делал их действия еще более неоправданными. В условиях демократии право прессы свободно комментировать действия общественных деятелей, особенно политических или королевских, является фундаментом, который должен быть защищен всеми, кто понимает, что свободная пресса защищает свободное общество и наоборот. Меган подала иск против издания, которое имело законное право на ответ, и поэтому можно считать, что эти политики злоупотребляли своими позициями, написав Меган в тех выражениях, в которых они это делали.

Время для письма тоже было неудачным. Британия была в нескольких коротких неделях от яростно оспариваемых всеобщих выборов, которые, без преувеличения, представляли собой самый важный выбор, который избиратели должны были сделать в своей жизни. На карту была поставлена сама душа и будущее страны.

Останется ли Британия центристской демократией при действующем премьер-министре Борисе Джонсоне или станет марксистским государством при лидере лейбористов Джереми Корбине? Останется ли она частью Европейского Союза или вернет себе те элементы своего национального суверенитета, которые были утрачены в рамках ее членства в Европейском Союзе? Будет ли в Британии Brexit или избиратели предпочтут отменить свой первоначальный голос, чтобы остаться одной из двадцати семи стран Евросоюза? Большинство подписавших письмо были депутатами от лейбористской партии.

Многие из них были убежденными республиканцами. Некоторые из них были известными политическими агитаторами. Те немногие, кто не был бешеными левыми антимонархистами, были откровенными феминистками, которые видели женоненавистничество повсюду, и явно использовали популистские и популярные лозунги в надежде, что они сохранят свои места.  Таким образом, за якобы благородными чувствами скрывалось огромное количество циничных и политизированных личных интересов.

Что касается дворца, то это была именно та ситуация, которой они всегда стремились избегать, и которая никогда бы не произошла, если бы Меган и Гарри не потворствовали тем политическим элементам в стране, которые хотели упразднить монархию. Это был еще один пример того, как опасно, когда ведущие члены хора решают, что это их личный интерес — петь не в тональности. Антимонархистка, прореспубликанская марксистка Ребекка Лонг-Бейли фактически сказала, что, хотя она хочет отменить монархию, она хотела бы видеть Меган королевой.

Еще более оскорбительным, чем ранговая политизация вопроса, не имеющего ничего общего с политикой, был намек в письме на то, что Меган стала жертвой по расовым мотивам. Тонко завуалированный намек на «колониальный подтекст» обвинял прессу в расизме, в то время как они встречали Меган с распростертыми объятиями и подавляли много негативной информации о ней. У них не было против нее расистских мотивов. Напротив, они были настроены в ее пользу именно на этих основаниях. В отличие от членов парламента, подписавших это письмо, они знали, что Меган с едва скрываемым презрением относится ко многим британским традициям, но этот факт не делал их виновными в «колониальном подтексте». Если кто-то и был виновен в предвзятости, так это депутаты парламента, написавшие письмо, или сама Меган, ибо что может быть более предвзятым, чем иностранец, презирающий национальные обычаи и институты? Очевидно, что кто бы ни был предубежден, это была не пресса, а авторы письма, которое было написано с конкретной целью использовать время национальной уязвимости. Именно подписанты были настроены предвзято: против монархии, против центристских и правых элементов британской прессы. Они пытались извлечь политический капитал из того, во что не имели права вмешиваться.

Однако в преддверии выборов 12 декабря 2019 года у британского народа было больше поводов для беспокойства, чем любые причудливые заявления женщин-депутатов парламента. Все в Британии сосредоточились на действительно важном вопросе: останется ли страна центристской демократией вне Европейского Союза или станет марксистским государством, возможно, в ЕС, а возможно, и вне его. И для людей по всей стране это было огромным облегчением, когда Борис Джонсон был переизбран премьер-министром с огромным большинством голосов. Несколько депутатов парламента, которые так позорно пытались извлечь политический капитал из конфликтов между прессой и Сассексами, потеряли свои места.

Проблема марксистских депутатов-оппортунистов была решена электоратом, а Гарри с Меган принялись за решение своих собственных проблем. Они дали первое представление о своих планах на весь год, когда объявили, что не будут проводить Рождество с королевской семьей, а поедут с Арчи за границу, чтобы праздновать его с ее матерью. Хотя мало кто за пределами узкого королевского круга понимал, что королевская чета делает первый шаг в реализации своих амбиций обосноваться в Калифорнии, в безопасности вне досягаемости дворца и его сторонников в британских средствах массовой информации, что они продвигают свои интересы и стремятся стать финансово независимыми. Но своим объявлением Гарри и Меган вручили своим критикам кинжал, и средства массовой информации не колеблясь использовали его.

Их отказ провести с принцем Филиппом Рождество, которое, как подозревали Флит-стрит и большинство хорошо информированных людей, может стать для него последним, вызвал вопросы о том, насколько действительно гуманны они, когда дело касается близких людей, в отличие от незнакомцев, которые будут восхищаться ими, когда они предаются проявлениям гуманизма.

В течение некоторого времени в хорошо информированных кругах Британии были разговоры о том, что принц Филипп посочувствовав кому-то с раком поджелудочной железы, заявил, что у него тоже диагностирован рак. Из уважения к нему и Королеве редакторы решили не сообщать эту новость, пока о ней не объявят во дворце. Поскольку до сих пор не было сделано никакого объявления, ни один редактор не опубликовал этот факт, но любому человеку с мозгами в голове достаточно взглянуть на принца Филиппа, чтобы понять, что он вряд ли долго протянет на этой земле, есть ли у него рак поджелудочной железы или нет.

Поэтому пресса вмешалась и спросила, насколько искренне гуманны Гарри и Меган. Хотя в некоторых статьях говорилось о том, что Меган намеренно разлучила Гарри с семьей, но никто не утверждал, что она обижена на деда своего мужа за то, что тот советовал Гарри не жениться на ней. Таким образом, они демонстрировали сдержанность, и только в шикарных гостиных говорили, что Меган умело использовала первоначальную осторожность семьи в отношении нее, чтобы получить абсолютный контроль над Гарри и увести его от его семьи в направлении, которое она хотела — быть всемирной знаменитостью, базирующейся в Калифорнии.

В то время как пресса называла бегство пары через Атлантику потворством своим слабостям, а более левые газеты придерживались альтернативной точки зрения, что они, молодая пара, не обязаны всегда проводить праздничный сезон с бабушкой и дедушкой Гарри, я считала, что Гарри и Меган будут стремиться вести жизнь по обе стороны Атлантики, и постараются максимизировать коммерческие возможности, наживаясь на своем королевском статусе и славе.

Очевидно, что Гарри и Меган не собирались думать о существовании принца Филиппа, когда их внимание было сосредоточено на них самих. Если отбросить сентиментальность, то не имело ни малейшего значения, проведут ли они Рождество в Канаде или в Сандрингеме. Важно было то, где они будут жить, и моя информация, которая очень скоро будет подтверждена заявлением, сделанным ими в январе, заключалась в том, что они намеревались жить между Британией и Калифорнией, наслаждаясь всеми преимуществами своей королевской жизни, когда они были здесь, и всеми преимуществами своей американской деятельности, когда они были там.

Колин КэмпбеллМеган и Гарри: реальная историяМеган Марклпринц Гарри