Меган и Гарри: реальная история. Глава 2, часть 6: университет

Родители воспитали ее так, чтобы ее желания исполнялись, а ее желанием было поступить в Северо-Западный университет. Этот институт был и остается одним из самых престижных частных исследовательских колледжей в Соединенных Штатах. Оплата за обучение там составляла более 50 000 долларов в сегодняшних ценах. Он занимает 9-е место среди американских университетов и имеет 10-й по величине университетский фонд в стране, оцениваемый более чем в 11 миллиардов долларов.

Расположенный в Эванстоне, штат Иллинойс, его главный кампус занимает около 240 акров, в то время как его вторичный кампус в Чикаго занимает 25 акров. Есть также третий кампус в Дохе, Катар.

Бывшие и нынешние преподаватели и выпускники университета включают 19 лауреатов Нобелевской премии, 38 лауреатов Пулитцеровской премии, 16 ученых Родса, 6 гениальных стипендиатов Макартура, 65 членов Американской академии искусств и наук, 2 судьи Верховного суда, а его Школа коммуникации является ведущим продюсером премии «Оскар», премии «Эмми» и премии «Тони», а также десятков режиссеров, драматургов, писателей, актеров и актрис.

Хотя Томас потерял большую часть своего выигрыша в лотерею, он все еще был очень успешным светорежиссером, и он брал кредиты в банке, чтобы отправить своего драгоценного Цветочка в университет, который должен был стать «всего лишь ступенькой на ее пути к все возрастающему успеху».

Учитывая, что заявленная Меган цель в Северо-Западном университете состояла в том, чтобы стать звездой Бродвея, тот факт, что она предпочла специализироваться на английском языке, а не на актерском мастерстве, говорит о том, что она либо не была так уверена в себе, как казалось, либо была настолько уверена, что не чувствовала необходимости специализироваться в выбранной ею области.

Покинуть защиту дома непросто для любого подростка, но у Меган было больше преимуществ и недостатков, чем у большинства ее сверстников. Будучи ребенком Голливуда, она была гораздо более искушенной, чем ее сокурсницы на восточном побережье. Она лучше одевалась, была более стильной, знала, как себя вести, и была более уверенной в себе, чем большинство из них.

Она подружилась и с мальчиками, и с девочками, как только ворвалась в эванстонский кампус. Она сократила свой внешний вид до того, что считала монохромным шиком; теперь она носила гораздо больше косметики, чем ей позволяли в Калифорнии, и даже стала подкрашивать волосы.

Всегда обдуманная, взвешенная и расчетливая в положительном смысле этого слова, она наблюдала и ждала, прежде чем решить, в какое женское общество вступить. Как только она приняла решение, она пошла прямо к своей цели, включив силу своей личности в непреодолимом натиске, и неудивительно, что прошла посвящение в Каппа-Каппа Гамму с ее содружеством умных и горячих девушек.

«То, что у всех нас есть общее, — говорит ее коллега по Каппа-Каппа Гамме Мелания Идальго, — это то, что все мы энергичны, умны и амбициозны».

Кроме того, они были заядлыми тусовщицами, больше пили вино, чем читали книги, общались в надежде, что те, с кем они познакомятся, окажутся в будущем более полезными, чем те, кого они знают.

Меган так удачно вписалась в эту компанию, что в конечном счете ее изберут председателем по отбору девушек для женского общества.

Как рассказывает Меган, у нее был один недостаток, которого не было у большинства ее сестер. Северо-Западный университет был преимущественно европейским. Большинство студентов были белыми. Они не привыкли к межрасовому взаимодействию, и, по ее собственному признанию, одна из реакций показалась ей удушающей. Меган позже рассказала журналу Elle, как ее обидела интонация соседки по общежитию, с которой она познакомилась в первую неделю учебы в университете.

Она спросила, вместе ли мои родители.

– Ты сказала, что твоя мама черная, а отец белый, верно?- спросила она. Я кротко улыбнулась, ожидая, что еще может сорваться с ее поджатых губ.

– И они развелись? — Я кивнула.

– О, в этом есть смысл! — По сей день я не вполне понимаю, что она имела в виду, но я поняла намек. И я отступила назад: я боялась открыть этот ящик Пандоры дискриминации, поэтому я сидела, задыхаясь, глотая свой голос.

Та, кто хорошо знает Меган с детства, предостерегает, что не стоит воспринимать эти истории слишком буквально. У нее всегда была склонность приукрашивать, извлекать драматические уроки из самых болезненных событий и, особенно с тех пор, как она стала публичной фигурой, использовать поэтическую вольность, чтобы подчеркнуть то, что она хотела бы сделать, но что на самом деле могло происходить не так, как она рассказывает.

Поскольку расследование так и не смогло обнаружить эту расистскую соседку по общежитию, несмотря на то, что есть записи, в которых отражено, как студенты делили комнаты, кажется вероятным, что эта история скорее выдумана, чем происходила на самом деле.

Ее подруга объясняет: «Можно понять, насколько точно они (воспоминания Меган) вписываются в историю. Изобретения Мэг слишком индивидуальны, чтобы быть надежными. Люди просто не ведут себя так, как она говорит. Как только вы узнаете ее, вы сможете сказать, какие истории являются придуманными Меган, а какие происходили на самом деле».

___________

Примечание переводчика: Получается, что подруга, которая хорошо знала Меган с детских лет, прекрасно понимала, где Меган говорит о себе правду, а где привирает, а Меган, судя по всему, большая любительница приврать. И, как часто бывает у таких «выдумщиц», они в конце концов сами начинают верить, что те истории, которые они придумали, происходили на самом деле. 

___________

К счастью, таких происшествий, как настоящих, так и выдуманных, было немного и они происходили очень редко. По ее собственному признанию, чувствительность Меган к своей расе сопровождала ее от инклюзивной Калифорнии до эксклюзивного Иллинойса, несмотря на то, что никто не замечал, насколько это ранило ее.

Поскольку нет свидетельств современников о том, что она испытывала какие-либо реальные расовые трудности, а ее образ жизни предполагает, что ее полностью принимали во всех кругах, и на самом деле она прекрасно себя чувствовала, как не могла бы себя чувствовать любая девушка с реальными проблемами, это говорит о том, что на самом деле она не сталкивалась с существенными или реальными предрассудками.

Это также говорит о том, что она настолько хорошо преодолела терзающую ее внутреннюю расовую неопределенность, что она не помешала ей достичь всего, чего она хотела.

Конечно, мы должны поверить ей на слово, что расовые предрассудки оставались внутренними источниками дискомфорта, но степень ее принятия также положительно отразилась на ее однокурсниках в Северо-Западном университете, двое из которых останутся ее друзьями и в настоящее время.

Когда начался ее первый год, Меган устроила бурю вечеринок, и была популярна как среди девочек, так и среди мальчиков. Она завела себе одного из самых горячих бойфрендов в кампусе — белого баскетболиста ростом 6 футов 5 дюймов из Лейквуда, штат Огайо, по имени Стив Лепор.

Он был в баскетбольной команде второго курса, и ему предстояло доказать, что он такой же дисциплинированный и сосредоточенный, как и она. Но он больше интересовался фитнесом, чем вечеринками, намереваясь квалифицироваться как профессионал, и шел на все необходимые жертвы, такие как отказ от женского общества в ночь перед игрой в соответствии со стандартной практикой среди баскетболистов, бейсболистов, футболистов и хоккеистов.

В конце второго учебного года он перевелся в университет Уэйк Форест в Уинстон-Салеме, штат Северная Каролина, где стал выдающимся игроком.

На момент написания книги он является помощником тренера мужского баскетбольного штаба Университета Восточного Кентукки и вместе со своей женой Кэрри — гордым родителем их маленькой дочери Джулианы Руди.

Очевидно, их отношения были недостаточно серьезными для того, чтобы Меган последовала за ним, и она не теряла времени, заменяя его в своих привязанностях, хотя до конца своего пребывания в Северо-Западном университете она больше никогда не была половинкой такого динамичного дуэта.

Это никак не повлияло на удовольствие, которое Меган получала в университете. У нее сложились три дружеские связи, которые в какой-то мере восполнили пробел, получившийся после того, как география разлучила ее с Никки Придди.

Хотя друзья детства поддерживали связь, Меган нашла ей своего рода замену — Линдси Джилл Рот, привлекательную белокурую девушку, дочь еврейских адвокатов из процветающей деревни Лонг-Айленд Латтингтаун в городе Ойстер-Бей в округе Нассау, штат Нью-Йорк.

Девушки быстро подружились, познакомившись в литературном классе Тони Моррисон на первом курсе Северо-Западного университета. Они вместе пили, вместе веселились, вместе учились, а позже, когда закончили колледж, они продолжали поддерживать связь, поскольку Линдси стала продюсером для Larry King Now, The Real Girl’s Kitchen и Queen Boss. Тем временем у Меган ничего не получалось до тех пор, пока она не получила роль Рэйчел Зейн в Suits.

В 2016 году, когда Линдси вышла замуж за англичанина по имени Гэвин Джордан, Меган была ее Почетной Матроной (вероятно, подружкой невесты, — прим. переводчика). Это показательно, потому что, когда Меган вышла замуж за Тревора Энгельсона в 2011 году, она выбрала Никки Придди своей подружкой невесты. Несмотря на это, связь между Меган и Рот была крепкой.

«Мы такие друзья, — рассказала Линдси, — которые могут быть за 3000 миль друг от друга и все равно говорить или думать об одном и том же, и даже писать друг другу одно и то же в одно и то же время за много миль. Я не много знаю людей, которые были бы столь же щедры и отзывчивы, как Мэг. Я знаю, что когда люди получают известность, они меняются. Но она все та же девушка, которую я встретила много лет назад, с теми же ценностями и приоритетами. Она бескорыстна, и это лишь часть того, кто она есть и кем ее воспитали. Есть девиз, к которому мы с Мэг постоянно возвращаемся на протяжении многих лет: “Я выбираю счастье». Это постоянное напоминание о том, что нужно быть самосознательным, быть уникальным, быть счастливым и относиться к людям с уважением; быть добрым, чутким и действительно учиться у окружающих в любых обстоятельствах. Мэг так и делает. Мэг превратилась в незаурядную деловую женщину, актрису, писательницу и защитницу интересов женщин и детей».

______________

Замечание переводчика: Да-да, мы все помним и отчитывания чернокожего официанта на свадебной вечеринке на Ямайке и летающий чай в посольстве Австралии, и в ужасе разбегающийся персонал дворца, когда там поселилась новоявленная принцесса.

_______________

У Меган появилась еще одна подружка, с которой она будет поддерживать связь. Это Женевьева Хиллис, ее сестра по женскому обществу Каппа-Каппа Гамма, но ее самым близким другом в то время была не Женевьева, а афроамериканец по имени Ларнелл Квентин Фостер.

Он был веселым, но очень замкнутым сыном пастора, и его родители, как он чувствовал, были бы разочарованы, если бы узнали о его сексуальности. Он изучал актерское мастерство в Северо-Западном университете и в конечном итоге стал профессором драмы. Сейчас он открытый гей.

В колледже, однако, он жил неподалеку со своими родителями. Они с Меган стали чем-то вроде артистов, часто ходили на авангардные театральные представления или просто вместе тусовались.

Мы были очень общительны. Мы всегда делали разные вещи, веселились. Она мечтала стать актрисой, но мы не хотели репетировать весь день, как многие другие. Мы бы предпочли смотреть шоу, чем быть в нем.

Меган часто присоединялась к семье своего друга на обедах по выходным и стала настолько членом их семьи, что посещала службы в их церкви вместе с ними. Ей и Ларнеллу также нравилось готовить вместе: в то время она специализировалась на индийской кухне. Ларнелл позже описал Меган как «очень добрую, очень искреннюю, ту, кто глубоко заботится о своей семье, друзьях и мире».

Отказавшись от трех стипендий, чтобы учиться в Северо-Западном университете и изучать английский язык, Меган через некоторое время после поступления в университет поняла, что ошиблась в выборе специальности. Поэтому она решила переключиться на театральное искусство и международные отношения.

Хотя она все еще стремилась к славе, теперь она расширяла свой кругозор, чтобы получить возможность использовать в качестве сцены дипломатический корпус.

«Она никогда не думала, что ее жизнь будет обычной», — сказал один из ее старых друзей, пожелавший остаться неизвестным. «Она собиралась достичь самых высот, чем бы она ни занималась. Она могла представлять себя артисткой мюзикла или кинозвездой, послом или дипломатом, чьи действия изменили бы мир и одновременно улучшили бы судьбу человечества».

Имея это в виду, Меган обратилась к старшему брату своего отца Майклу, сотруднику Госдепартамента, который специализировался на системах правительственной связи США. В семье считалось, что он из ЦРУ. Вместе со своей женой Тони, которая умерла в 2012 году, он побывал в таких разных местах, как Берлин, Гуам, Бухарест и Оттава. Он был известен своей популярностью и хорошими связями в Государственном департаменте.

Меган хотела, чтобы он нашел ей стажировку в посольстве США за границей. Она объяснила, что подумывает о карьере в области международных отношений и хочет получить некоторый практический опыт дипломатической жизни, чтобы узнать, хочет ли она быть дипломатом. Трудность заключалась в том, что она поставила его в известность о своем желании так поздно, что получить то, что она хотела, можно было бы только воспользовавшись дополнительными связями.

«Я был знаком с американским послом в Буэнос-Айресе, — рассказал Майкл Маркл. — Я лично поговорил с ним и устроил ее на стажировку, о которой она мечтала».

В результате того, что ее дядя дергал за веревочки, ей предложили шестинедельную стажировку в качестве младшего пресс-атташе в американском посольстве в столице Аргентины. Она отвечала на запросы, писала письма, перекладывала бумаги из одного отдела в другой, в общем, делала себя полезной, занимаясь тем, что по сути было Ослиной работой.

Но она поразила своего начальника, Марка Крищика, показав себя умелой и изобретательной.

«Если бы она осталась в Госдепартаменте, то стала бы отличным пополнением американского дипломатического корпуса. У нее было все, что нужно для успешного дипломата», — сказал Крищик. 

Однако для того, чтобы попасть в Госдепартамент, недостаточно было иметь к нему отношение. Требовалось еще и сдать экзамен на офицера иностранной службы, который Меган сдавала, находясь в Аргентине. К своему огорчению, она потерпела неудачу.

Однако по окончании стажировки, в рамках программы «Международное образование для студентов» она планировала вылететь в Мадрид, чтобы пройти шестинедельный курс испанского языка. Она придерживалась этого плана и позже сочла полученные знания полезными.

Не привыкшая к неудачам, она решила, что ее будущее — в актерской игре, а дипломатия была всего лишь несбыточной мечтой. Она осознала, что этот карьерный путь будет усеян слишком многими трудностями. Мало того, что ей предстояло бы пройти более долгий и трудный путь, прежде чем она станет звездой, которой она хотела стать, но и дипломатическая работа вблизи оказалась менее привлекательной, чем быть звездой сцены или экрана.

В этом ее оценка была точна, потому что независимо от того, насколько высоко взлетает в своей карьере дипломат, вершина дипломатического корпуса просто не имеет того блеска или очарования, которые имеют звезды сцены или экрана.

Однако этот привкус неудачи был всего лишь первым глотком зелья, которое Меган придется глотать снова и снова на протяжении всего ее двадцатилетия.

Яркое сияние в средней школе и университете не всегда является предвестником мирского успеха. На самом деле те, кто искрится в таких безопасных и структурированных условиях, часто не могут осветить реальный мир, в то время как те, кто были более приземленными студентами, взлетают на большие высоты, как только их выпускают в суету реального мира.

Так было и с Меган, когда она окончила Школу коммуникации Северо-Западного университета со степенью бакалавра искусств в области театра и международных исследований.