Сассексы, чья принадлежность к королевской семье является их главным достоинством, все еще являются королевскими особами, и поэтому они будут иметь ценность, особенно в Соединенных Штатах, где их репутация остается незапятнанной, в отличие от Великобритании. Трудно представить себе, что они потеряют популярность в Соединенных Штатах в той же степени, в какой потеряли в Великобритании, или до такой степени, что они станут бесполезным товаром. Поэтому, скорее всего, всегда будут люди, которые захотят прочитать о них. Поэтому их коммерческая деятельность будет развиваться, наполнять их казну и увеличить их популярность у их поклонников.
Тем не менее, с течением времени они будут сталкиваться с опасностью постоянно уменьшающейся отдачи. Дилемма для таких общественных деятелей, как Тони Блэр и Сассексы, проста. Чем больше вы продаете себя, тем менее желанными вы становитесь. Но это не значит, что они не будут иметь высокой денежной ценности. Просто лопнувшие пузыри менее ценны, чем они были бы, если бы их репутация оставалась выше коммерческой деятельности.
Для их поклонников гонка Меган и Гарри за богатством — это не постыдная деятельность, а благородное стремление к финансовой независимости. Но для их критиков это просто жадность, ведь они стремятся к финансовой независимости, хотя уже обладают ею. Гарри стоит около 40 миллионов долларов, в то время как их доход от британского государства, не считая расходов, составлявших по меньшей мере еще 2 миллиона долларов, значительно превышал 3 миллиона долларов в год. Сама Меган стоила по меньшей мере 4 миллиона долларов. Учитывая это, они пытались оправдать крайнее стяжательство как стремление к финансовой независимости, когда на самом деле это: первое — жадность, второе — обман.
Если отбросить критику, реальность такова, что Меган и Гарри просто не имеют той суммы денег, которая им нужна, чтобы обеспечить образ жизни, который она, в отличие от него, хочет, или обеспечить свое будущее независимо от того, каким оно будет. Для среднего британца это выглядит как непростительная жадность.
И у Гарри, и у Меган хорошо налаженный послужной список благотворительности, и хотя Сомневающиеся Томасы (возможно, аналог нашего Фомы Неверующего — прим. пер.) отмечают, что ее выходы всегда приносили ей максимальную пользу, его — нет.
Конечно, Гарри занимается благотворительностью, поскольку это неизбежно для королевской особы. Но до того, как в его жизнь вошла Меган, идея совмещать благие дела с личной выгодой даже не приходила ему в голову.
Весной 2020 года они предприняли первые шаги по созданию организации, которую намерены использовать в своей благотворительной и гуманитарной деятельности, наняв в качестве руководителя своего штаба и исполнительного директора Кэтрин Сен-Лоран. Она была директором Pivotal Ventures, фонда Мелинды Гейтс для поддержки женщин и семей. Позже, после отказа королевы разрешить им использовать Sussex Royal, они объявили, что назвали эту организацию Archewell. Они объяснили своим сторонникам: «Как и вы, мы сосредоточены на поддержке усилий по борьбе с глобальной пандемией COVID-19, но столкнувшись с этим, мы почувствовали себя обязанными поделиться историей того, как это произошло. Мы подключились к этой концепции для благотворительной организации, которую надеемся построить в один прекрасный день, и она стала вдохновением для имени нашего сына. Делать что-то значимое, делать что-то важное. Archewell — это имя, которое сочетает в себе древнее слово, обозначающее силу и действие, и другое, которое вызывает глубокие ресурсы, которые мы должны использовать. Мы с нетерпением ждем запуска Archewell, когда придет время».
Это был не первый раз, когда они нашли время и труд объяснить, что их благотворительное предприятие будет не благотворительностью и не Фондом, а организацией, которая будет помогать другим, когда они почувствуют в этом необходимость. Этот подход обеспечит им максимальный простор для маневра, а также обеспечит им финансовую свободу. Хотя Гарри и Меган утверждали, что основной частью их целей всегда будет гуманитарная деятельность, реальность такова, что финансовое вознаграждение было не менее важным соображением.
Если бы альтруизм был их единственной или даже главной мотивацией, они могли бы оказывать гораздо большее влияние и выполнять гораздо более безупречную работу внутри королевской семьи. Но сейчас они будут находиться в другой категории и, как таковые, смогут получать вознаграждение, которое никогда не могло бы быть их, если бы они оставались работающими членами королевской семьи.
Если бы они остались в королевской пастве, Меган и Гарри пришлось бы довольствоваться тем, что теперь они считают относительной нищетой: приблизительный доход из королевской казны в размере $3 млн или $4 млн в год, еще $1 млн или $2 млн в год на расходы, такая же сумма на ее одежду из доходов герцогства Корнуолл принца Чарльза, не говоря уже о бесплатном жилье, которое они получили. Если сравнить королевскую работу с появлением в условленном месте и беседой в течение сорока пяти минут о себе или о каком-то дорогом вашему сердцу деле, и получением четверти вашего годового британского дохода менее чем за час, то очевидно, что выиграет финансовая независимость, как они сказали.
Надеюсь, Меган и Гарри смогут создать благотворительную организацию, которая поможет им достичь благ, которых они не смогли достичь, будучи членами королевской семьи. Но у них появятся проблемы, которых не было бы, если бы они оставались в королевской пастве. Теперь их неизбежно будут подозревать в получении прибыли при занятии благотворительностью. Конечно, у них есть финансовые консультанты и превосходные PR-представители, которые хорошо умеют выдавать одну вещь за другую и громко ругают любого, кто ставит под сомнение их деятельность. Но это не спасет их от подозрений и их последствий. Это не значит, что они не смогут сделать что-то хорошее в своих благотворительных начинаниях, но это значит, что они сделают меньше, чем могли бы сделать в королевской семье. Их цель состоит в том, чтобы в конечном итоге прославиться и быть признанными самой благожелательной парой в мире, и они вполне могут достичь своей цели. Но им придется быть очень осторожными, потому что единственное, что пресса по обе стороны Атлантики любит больше всего, — это когда привилегированные сами себя подставляют.
В Америке, в частности, существует тысяча и один способ, которым благотворительность, филантропия и гуманизм позволяют зарабатывать людям, собирающим средства. Они включают такие стандартные тонкости, как щедрые расходы, налоговые льготы и сделки quid pro quo (услуга за услугу). Это творческие процессы, которых Букингемский дворец всегда избегал и хотел бы, чтобы Меган и Гарри избегали тоже. Эти процессы также принесут Сассексам финансовую независимость, которую они хотят, но с ними придет и множество опасностей, если они не будут осторожны.
Хотя неосведомленным людям могло показаться, что JP Morgan был единственным финансовым учреждением, с которым Меган и Гарри имели дело, но с 2019 года они также налаживали связи с Goldman Sachs, якобы от имени благотворительности, но опять же с финансовой выгодой для пары, и как только фиговый лист гуманизма был отброшен в сторону, обе стороны приступили к реальному бизнесу — финансовой эксплуатации друг друга.
Для проснувшихся активистов, чья забота об окружающей среде настолько велика, что Гарри иногда с трудом встает с постели, выбор Goldman Sachs в качестве их второго институционального благодетеля может показаться странным. Это компания, которую критиковали во время кредитного кризиса за неэтичное поведение, поскольку она выступала против финансовых продуктов, которые сама же рекомендовала клиентам, в процессе зарабатывая миллиарды, в то же время обходясь своим клиентам в соответствующую сумму. Это привело к тому, что они согласились выплатить $5,1 млрд для урегулирования исков о неправомерных действиях в своем бизнесе. Десять лет спустя они снова были оштрафованы за неправомерные действия, на этот раз Британским управлением по финансовому поведению на сумму 34,3 миллиона фунтов стерлингов за искажение информации о более чем 200 сделках за десятилетний период.
Если бы Гарри и Меган по-прежнему работали под эгидой королевской семьи, нет никаких сомнений, что они были бы лишены возможности вступать в постоянные отношения с учреждениями, деятельность которых столь сомнительна. Но теперь, когда они стали свободными агентами, они могут заключать любые сделки, какие пожелают, хотя остается надежда, что они не запятнают себя, как это было с бывшими герцогом и герцогиней Пальма-де-Майорка.
Чтобы получить право вести дела так, как им заблагорассудится, Меган и Гарри закрыли свой королевский офис в Англии. Они собрали весь персонал Букингемского дворца и одновременно уведомили об этом всех пятнадцать человек.
«Это было как гром среди ясного неба, — сказал один из них моему другу. — Никто этого не ожидал».
Все они проявили похвальную лояльность и огромную преданность делу, иногда даже перед лицом серьезных провокаций, поскольку именно они были на передовой, имея дело не только с критически настроенной прессой, но и с расстроенной парой, которая не могла справиться с разочарованиями, которые они постоянно испытывали.
С Меган и Гарри было нелегко работать, но их сотрудники легко выполняли поставленные задачи и, когда их нанимали, они ожидали, что останутся на своей должности в течение значительного периода времени. Королевские должности раньше были пожизненными, и хотя сейчас уже не так, они не должны быть временными назначениями. И все же именно такими оказались все рабочие места у Сассексов.
Некоторые из сотрудников, например, как Сара Лэтэм, были спорными, хотя она вела себя настолько безупречно, что была приглашена Королевой для консультирования по специальным проектам, в подчинение непосредственно личному секретарю Ее Величества Эдварду Янгу.
Однако большинство из них, в частности, Фиона Макилвэм, их личный секретарь, откомандированная из Министерства иностранных дел и по делам Содружества, таковыми не являлись.
Дэвид Уоткинс, которого переманили из модного дома Burberry в качестве эксперта по социальным сетям, оказался без работы, как и Марни Гаффни, помощник секретаря по коммуникациям, которая помогала организовывать их туры по Австралии и Африке.
Все они работали отлично, давали конструктивные советы, часто пытались выполнять свои задачи в чрезвычайно тяжелых условиях, не последним из которых было то, что офис за Атлантическим океаном продвигал другую повестку дня и создавал многие из проблем, с которыми им тогда приходилось иметь дело.
Меган и Гарри не хотели слышать, что постоянное общение с такими компаниями, как JP Morgan или Goldman Sachs, было равносильно лишению их королевского статуса. Но, как и все люди, которые работают на самом высоком уровне, Гарри и Меган хотели достичь максимума, и, как сказал мне кто-то из дворцовой администрации: «Меган придерживается такой позиции: все долларовые купюры зеленые, и когда они благополучно лежат в банке, не имеет значения, откуда они пришли. Главное, что они там есть. Гарри полностью поддерживает ее, как и во всем остальном».
В конечном счете, у Гарри и Меган есть только одна вещь, которую не может предложить никто другой: его королевский статус. Ни у одного из них нет никакого другого таланта, кроме того, чтобы выдвигать себя в качестве исполнителей на мировой сцене. Одно дело быть хорошими ораторами, и совсем другое — что они могут сказать? Пока они действовали под королевским зонтиком, они были защищены от обвинений в оппортунизме, но теперь, когда они открыто присутствуют на рынке, они больше не пользуются престижем, которым обладают другие члены королевской семьи. На самом деле они — члены королевской семьи, которых можно купить или нанять, и это непростое положение, при котором необходимо сохранять престиж, который обычно ассоциируется с некоммерческой деятельностью королевской семьи.
Другие королевские семьи на протяжении десятилетий пытались превратить свой престиж в долларовые купюры. В конечном счете, все проваливалось. Был ли это король Румынии Михай, чья бабушка королева Мария пользовалась такой популярностью, что ей устроили парад на Уолл-Стрит, или король Югославии Петр, или потомки русских, немецких и австрийских, итальянских, греческих, датских и испанских монархов, никто из них не смог в конечном счете превратить блеск королевской власти в серьезные деньги.
Конечно, у Меган есть преимущество, которого не было ни у кого из них. Она американка, и к тому же опытная в работе с индустрией развлечений в своих интересах. С другой стороны, она была больше Хоуп Кук, бывшей королевой Сиккима, чем Грейс Келли, покойной принцессой Монако. И, как ясно заметили канадцы, когда выяснилось, что Гарри и Меган надеются переехать к ним навсегда, привлекательность королевской семьи, заключается в том, что она иностранная, не проживающая постоянно и недоступная.
Но у Гарри и Меган был свой план игры, и они его придерживались. Тариф на их услуги был установлен так высоко, что только миллиардеры и им подобные могут себе это позволить.
Единственной парой миллиардеров, которая сделала неоспоримый шаг вперед, были Билл и Мелинда Гейтс.
Обладая международным статусом гуманитариев с авторитетными полномочиями, у Гейтсов было все, что они могли пожелать с точки зрения престижа, за исключением королевской четы в своей конюшне. Теперь у них есть герцог и герцогиня Сассекские, и будет интересно посмотреть, как будут развиваться эти отношения. В какой степени эти четверо будут сотрудничать? У них достаточно общего, чтобы наладить прочные, постоянные отношения.
Ходили даже слухи, что Билл Гейтс может баллотироваться в президенты в 2024 или даже в 2028 году. Если это так, то только вопрос времени, когда какой-нибудь журналист, сочувствующий Сассексам, предложит Меган в качестве напарницы.
Жизнь на вершине не настолько загромождена, чтобы пары, имеющие много общего, могли игнорировать друг друга. Как упоминалось ранее, человеческий фактор никогда не следует сбрасывать со счетов. Мало других пар, разделяющих уровень престижа Билла и Мелинды Гейтс, поддерживающих их политические и гуманитарные симпатии, поэтому неудивительно, что им понравилось общение с парой, чья идентичность в значительной степени отражает их самих. Поскольку эта пара привнесла в свои отношения то, чего им не хватает, они соизмеримо ответили взаимностью.
Тем не менее, в важных отношениях пары явно неравны. Меган и Гарри — нищие родственники Гейтсов. Но это оказалось беспроигрышной ситуацией для всех заинтересованных сторон, подобно отношениям относительно бедного короля Испании Хуана Карлоса и чрезвычайно богатого короля Саудовской Аравии Абдаллы. Когда серьезно богатые считают себя равными с теми, кто значительно беднее их самих, то большая сумма для одной стороны может оказаться пустяком для другой. В определенных кругах шепчутся, что магнат Microsoft помог Сассексам, хотя и в незначительной степени по сравнению с тем, как Абдалла ибн Абдул-Азиз Аль Сауд спас Хуана Карлоса.
Конечно, есть важные различия между обстоятельствами Хуана Карлоса, который был правящим королем со всеми ограничениями, налагаемыми его положением, и гибкостью, которую Гарри и Меган создали для себя, когда начали работу по созданию своего состояния. Тем не менее поучительно узнать, что в 2008 году саудовский монарх приказал своему советнику по внешней политике, а позже и министру иностранных дел Аделю аль-Джубейру выплатить 100 миллионов долларов на счет панамской компании Lucum, принадлежащей испанскому суверену, в швейцарском частном банке Mirabaud.
Это был прямой дар, как подтверждает формуляр, касающийся происхождения средств, и он показывает, насколько щедрым может быть богатый человек к тому, кого он называл своим более бедным «братом».
Конечно, финансовые амбиции Гарри и Меган намного превышают такую ничтожную сумму капитала, как $ 100 млн. Их люди предсказывали, что они могут заработать в два, три, а то и пять раз больше этой суммы в год. Но еще неизвестно, станут ли супруги миллиардерами через пять лет, как надеются они и их советники.
В то же время до сих пор не известно, испытывали ли Билл и Мелинда Гейтс искушение одарить Гарри и Меган таким щедрым подарком, но в определенных кругах говорят, что они облегчили путь этой пары, помогая им, пока они обустраивались в своей новой жизни в Калифорнии.